Я и мой кот
Шрифт:
— Неужто совсем плох? И что же тебе во мне не по сердцу? Я богат, знатен. Взял в походе богатую добычу. У тебя будет всё! Шелка, драгоценности, меха. Только подай знак и я брошу к твоим ногам всё.
Девушка опустила голову, руками бессильно оперлась о шкуру и тяжко вздохнула и тут же вздрогнула, когда услышала стук ударившейся об землю чаши. Князь вскочил, отшвырнул посудину и в ярости вышел из шатра. Алинэя сжалась в испуганный комочек, только долго на одном месте сидеть не стала. Подумав немного, порылась в сумке и нашла то, что искала — острый кинжал, старое, но верное оружие, которое использовала
Встала со шкур и отошла подальше от входа, спрятав нож за спиной, не верилось ей, что князь ушёл надолго, и оказалась права. Оттар Ливенийский скоро появился, внешне спокойный, но напряжённый как струна. Подошёл, вглядываясь в голубые глаза, провел пальцами по длинной, разлохматившейся косе. И отдернул руку, как только заметил скопившиеся слёзы, готовые прорваться наружу рыданиями от одного неосторожного слова или движения. Мужчина чуть не зашипел от раздирающей его злости, но сдержался и почти спокойно сказал:
— Если ты не хочешь есть, ложись спать. Но женой моей станешь, попомни моё слово. Не люб? Стерпится-слюбится. Не мил? Привыкнешь. Будет так, как я решил. После того, как переночуешь в моём шатре, обратно дороги не будет.
Позвал давешнего воина и приказал убрать разлетевшуюся по земляному полу еду и посуду. Мрачно посмотрел на девушку и жестом пригласил устроиться на шкурах. Увидев, как та упрямо помотала головой, яростно блеснул глазами и сделал несколько шагов к украденной добыче:
— Не раззадоривай меня. Я не так терпелив, как ты думаешь, Алинэя. Пожалеешь, если выведешь меня из себя.
Но эти слова не возымели никакого действия. Девушка как стояла, так и осталась стоять, спрятав руки за спину, готовая метнуться к выходу по первому знаку агрессии. Сжав изуродованные, алые губы, светловолосый воин сделал несколько шагов к ложу и, делая вид, что не обращает внимания на напряженную добычу внимания, снял сапоги. Улегся спиной к девушке, лицом к входу и замер так, накрывшись предварительно шкурой.
Алинэя долго колебалась, попробовать ли выскользнуть из шатра или остаться и с тяжёлым вздохом, понимая, что мимо князя так просто не пройдёшь, присела прямо на землю, не решаясь лечь на меховую постель. Вздрогнула и подняла голову, когда почувствовала, как её подхватывают на руки. Испуганно, боясь как бы не заметил этого движения князь, попыталась спрятать кинжал. И застыла пойманным мышонком, когда мужчина в ярости посмотрел прямо ей в глаза:
— Так, значит? — прошипел он, укладывая её на шкуры.
Пальцы свело от напряжения, но Алинэя гордо вскинула голову и закусила губу.
— Не стоило этого делать, — мужчина навис над добычей, уже более не сомневаясь в том, как поступить. — Могло бы быть всё иначе.
Девушка с ним не согласилась, проскользнула под рукой, извернувшись, и попыталась встать.
— Нет, — протянул он руку, чтобы выхватить оружие из её рук.
Не успел всего лишь на один миг, этого мгновения хватило беглянке, чтобы вонзить кинжал себе в живот, она, как и князь более не сомневалась в выборе. Острая боль пронзила её насквозь, а князь Оттар, извернувшись, схватил девушку за плечи и начал трясти. Его лицо исказилось так, будто оружие она вонзила не в себя, а в него. И не только вонзила, но и проворачивала его в ране.
— Зачем?! Что же ты наделала?! — князь в отчаянии шептал вопросы, прижимая девушку к себе, крепко, словно пытаясь изменить то, что было уже сделано.
А Алинэя смотрела на него, сквозь катившиеся от боли слёзы и чувствовала, как вместе с текущей из раны кровью силы покидают тело. Честь была защищена, так чего же боле? Боле и не нужно девушке, вычеркнутой из жизни родных и бесправной перед законом и укравшим её мужчиной.
Болезнь
Ощущение холодной руки на лбу, и беспокойный сон о болезни превратился в реальность. Вся вспотевшая, пришла в себя и пожалела, что это произошло. Горло сильно болело, суставы ломило, перед глазами плыли красные круги и голова раскалывалась. Простыла все-таки. Попыталась подняться с кровати, но не удалось. Сил у меня сейчас было меньше чем у младенца. Проморгалась, избавляясь от цветных мушек, пляшущих перед глазами. Усилия увенчались успехом, и смогла окинуть взглядом комнату, попутно вспоминая, что проснулась не в доме князя Оттара, а в башне Колдуна. На её хозяина и наткнулась взглядом.
Колдун стоял, глядя на стену, и думал. Тяжелыми были эти думы, если лоб наморщен и на лице застыла брезгливая гримаса. Не ко мне ли и к моей болезни эта гримаса относится?
— Лежи, — равнодушно приказал мужчина. — Не вставай. Рано тебе ещё.
Закрыла глаза и тяжело вздохнула, воздуха не хватало. Сразу вспомнился сегодняшний сон. Он так живо напомнил о том, что произошло когда-то в шатре князя Ливенийского. Этой ночью мне снилось, как умираю от ножевого ранения. И если князю Ливенийскому три года назад удалось меня вытащить с того света, то во сне этого не произошло. Видеть свой собственный труп, пусть даже и в сновидении, удовольствия мне не доставило.
К моим губам поднесли кружку с горячим питьем. Колдун помог мне приподняться и поддерживал под спину до тех пор, пока, давясь и обжигаясь, не выпила всё лекарство. А то, что это лекарство, я даже не сомневалась. Узнаваемый запах и вкус отвара. Отличное жаропонижающее средство. Юмиль с айном в равных частях. Терпкий и не самый приятный на вкус, обычно его смягчали ложкой меда или какой-нибудь сладостью после приема. Но Колдун до подобной милости не снизошел, и я ещё долго ощущала на языке тянущую горечь.
Напоив меня питьем, мужчина вышел из комнаты, больше не сказав ни слова. А я устало смотрела на потолок и медленно погружалась в забытье. И вновь перед внутренним взглядом появилась мертвая я, голубые глаза неподвижно смотрят на темный потолок не виденной мной никогда комнаты. Рука бессильно откинута в сторону, светлые волосы разметались по натёртому, каменному полу. У мёртвой девушки мое лицо. Застывшее, безжизненное. Пышное, дорогое платье залито кровью. И рядом никого. Пришла в себя, испугавшись увиденного. Тяжело дыша, пыталась унять стук взбесившегося сердца. Горький вкус лекарства во рту стал совсем невыносим.