Я и мой воображаемый недруг
Шрифт:
– А-а-а-а-а-а, - единственное, что удалось мне выдавить.
– Ты че, мертвых боишься, что ли?
– он хохотнул и хлопнул меня по плечу, но прикосновения я не ощутила.
Я начала заикаться, чего со мной в жизни раньше не приключалось:
– Т-ты в-видишь ее? Она т-т-т-тут?
– и почти представила сморщенное обглоданное тело на том месте, где больше никогда в жизни не лягу спать.
Сергей спокойно прошествовал мимо меня, направляясь в сторону кухни. Оттуда и крикнул:
– Нет, конечно. Я ж говорил - никого не вижу из своих. Я пошутил, дуреха впечатлительная.
Я осознала. Три раза выдохнула, пять раз вдохнула, прежде чем заверещать со всем отчаяньем:
– Козлина шелудивая!!! Мразина отмороженная!!! Я чуть тут сама коньки не отбросила!
– Зато поднялась. И сонливость прошла. А Сережа - молодец!
Когда я смогла нормально дышать и почти нормально ходить, пошла за ним на кухню, по пути решив, что этому мудаку мои истерики - как с гуся вода. Нервно налила чай и с грохотом поставила кружку на стол.
– И куда же ты хочешь отправиться на прогулку, душа моя?
– получилось почти елейно.
Он, очевидно, ответ уже давно придумал:
– Давай сначала на кладбище. Хочу посмотреть, как меня обустроили. Ну и фотку на памятнике какую присобачили.
Получилось зло ухмыльнуться:
– А потом куда, дорогой? Или мы на кладбище весь день торчать будем - на фотку твою любоваться?
– Я б с Артемом встретился...
– ему мой тон, видимо, не казался раздраженным.
– Пригласила б его в кафе или еще куда... Может, он тоже сможет меня увидеть? И к матери моей бы заглянула...
– Да что мы говорим! Ты ее так сильно ненавидишь? А если она увидит тебя? Уверен, что ее удар не хватит?
– Не уверен, - он даже вздохнул.
– Ты права, может, потом как-нибудь. Тогда что, на кладбище?
Он бы еще в ладошки похлопал от предвкушения выходного развлечения, как малое дитя, которого везут на аттракционы. Я не ответила. Допила чай, молча направилась к ноутбуку, порыскала по сайтам, взяла свой телефон. На надоедливо мельтешащего призрака рядом просто не реагировала.
– Здравствуйте! Я бы хотела записаться к психологу. Сегодня!
– Девушка, - оператор была очень вежлива и терпелива.
– К сожалению, свободное время будет только на следующей неделе... в пятницу. Стоимость сеанса - тысяча рублей... В нашем центре...
Я перебила ее отвратительно вкрадчивый тон откровенным враньем:
– Я хочу покончить жизнь самоубийством! Сегодня! Купила веревку и мыло, ищу стремянку.
У нее даже голос не изменился, но через пятнадцать минут диалога с ней, а потом и с самим психологом, мне удалось "освободить" место для сегодняшнего сеанса. Стоимость, правда, выросла в два раза. У меня были эти деньги, ну а потом придется ехать к родителям, чтобы выпросить еще.
В троллейбусе Сергей ехал на соседнем месте, обиженно поджав губы. Ну хоть трындеть перестал.
У меня отобрали кровно выпрошенные у мамы две тысячи, вежливо протолкнули в затемненный кабинет и усадили в кресло. Моим психологом оказался приятный на вид мужчина лет сорока. Ему даже спрашивать меня ни о чем не пришлось - я сразу же честно выложила ему историю о том, как на моих глазах погиб парень, как я взяла его телефон, а теперь не могу выгнать его самого из собственной квартиры. К окончанию этого недолгого триллера психолог изменился в лице, заметно сосредоточился и сел ближе. Он начал спрашивать только тогда, когда я сама замолчала.
– Маша, я очень надеюсь, что вы меня не разыгрываете...
Я уверенно покачала головой, наблюдая за тем, как Сережа вытанцовывает на огромном письменном столе, напевая: "Чунга-чанга - синий небосво-од! Чунга-чанга - лето круглый го-од!" и довольно качественно вращая бедрами.
– Маша, - психолог был задумчив.
– Если все так, как вы говорите, то я сначала обязан задать вам некоторые вопросы... и, возможно, они могут обидеть вас, но, пожалуйста, будьте со мной честны...
– Чунга-чанга - весело живе-е-ем!
– Сережа размахнулся ногой и пнул лежавшую на краю книгу. Та слетела вниз и плюхнулась на пол, раскрывшись.
Психолог не договорил фразу про наркотики и обернулся на звук. Спокойно встал, поднял книгу и положил на место. А мне все стало понятно - книга упала не сама по себе, как решил доктор, ее скинул призрак. А это значит, что, как минимум, этот конкретный призрак точно существует! Его не видят, не слышат, но упавшая книга - это очевидный факт, и психолог своими действиями это признал.
– Простите, я вас разыграла, - совсем глупо сказала я, поднялась с почти лежачего положения и направилась к выходу.
В итоге, весь мой сеанс психотерапии длился тринадцать минут. И естественно, некоторые промолчать на этот счет не могли:
– Две штуки! Целых две штуки настоящих человеческих рублей, чтобы полежать в кожаном креслице! Как отдохнула, королевна? За две-то штуки. Это ж какой веночек можно было на мою могилку забабахать!
Я была чертовски зла - на него, на себя, на расценки в психологических центрах - да этот еще оказался самым дешевым среди объявлений! Едва войдя в квартиру, схватила телефон Севостьянова, отправилась на помойку и зашвырнула его в дальний бак. Но по пришествии обнаружила всю ту же рожу, развалившуюся на моем диване. Игнорируя вертящийся в его руке телефон, пошла в свою комнату - буду заниматься! В понедельник тест по сопромату - единственному предмету, который мне дается очень непросто. Если буду готовиться до самого понедельника, то непременно в этот раз сдам хорошо. Или хотя бы сдам.