Я и Орки 2. Звёздная Кобылица
Шрифт:
— Значит так! — я подошла к сонтшу близко, так близко, что он даже дышать забыл. Змейки заколыхались, заинтересованно пробовали языками воздух, — Если ты уверен в себе, в смысле, уверен, что не убьёшь меня в процессе… — прищурился, кивнул, — Тогда — лезь в лаву и достань часть Кобылицы!
— Часть кого? — деревянным голосом спросил горгон, — Я всё это время охранял её?
— Ну да! Я же сказала тебе, что эти места превратились в Пустныю не просто так! Проклятие смерти, наложенное на мою Кобылицу — вот, что отравило их!
— Договор! — потребовал он. Что он задумал? Как услышал про артефакт, так сразу
— На! Только…а-а! Только не больно! — скатина! Чуть руку не оттяпал своими когтями! Усмехнулся, порезал свою и смешал нашу кровь в одну. Извращенец…
— Я обещаю достать золотой нагине по имени Таи часть Кобылицы, что храниться в озере лавы! — теперь пристальный взгляд на меня. А ещё… ещё он облизал свои пальцы, на которых была моя кровь. Полыхнул своими космическими глазами, заиграл скулами, потом внезапно распух и стал таким громадным! Я отскочила и прижалась к стене. Мы еле умещались здесь все вместе, — Теперь ты!
— А я, я-а, — прозаикалась я, в ужасе подсчитывая сколько метров в его хвосте, сколько чешуи он даст в год. В общем, мысли были глупые и хаотичные, думать о сексе со столь стрёмным персонажем совсем не хотелось, — А я обещаю э-э, возлечь с сонтши Баатшшу после выполнения им обещанного! Один раз! — добавила я в конце, мало ли что.
— Смотри! — пророкотал змей и просто ухнул в лаву!
ГЛАВА 11
— А? — я так и замерла с открытым ртом! У него чешуя бронебойная? Чернобыльский змей… Он рассекал лаву просто как пловец воду в бассейне! Может и мои эмиссы смогли бы так же? — Рашши? — протянула я с намёком.
— Нет, з-смейка! Мы так не можем… И никто, я думаю, так не смог бы. Этот сонтши не похож на тех, что мы знали! Что-то в нём не так.
Мы понаблюдали, как Баатшшу обвился вокруг вихря, пытаясь забрать часть кобылицы. Я выругала себя за забывчивость и сделала маленький огонёчек, практически искорку. И отправила её к змею. Тот сверкнул бешенством.
— Подожди-и! — прокричала я, — Сейчас!
Огонёчек нырнул в середину вихря, тот сразу же исчез! Змей схватил артефакт и нырнул в пучину. Я с интересом, даже с надеждой вгляделась в море огня. А, нет, всё же выплыл…
— Она! Да, я помню её, — вертел он в руках изящное копыто, — Прекрасная, сверкающая! Свободная! Как ты! — и он кинул его мне, — Идём!
— К-куда? — опешила я.
— Сначала к войхам. Я сниму с них оцепенение. А потом… — он уже отошёл довольно далеко, а мы всё ещё стояли возле озера, — Потом отведу тебя к себе!
— Так войхи — живы?! — закричала я уже набегу. Какой быстрый! Мы еле за ним поспевали. Настигли его только в пещере с стоящими в ступоре войхами.
— Живы, конечно. Я не хотел никого убивать. Ты считаешь меня таким монстром? — он подходил к каждому, проводил когтем по их лицам, и те оживали. Они низко поклонились змею и сбежали, оставив нас одних.
— Не знаю, — буркнула я. Нет, ну правда! Кем ещё считать такое вот чудо? Огромное, чешуйчатое, страшное!
— Твои мужья остануться здесь! — меня стало потряхивать. Эмиссы нежно сжали мои холодные руки.
— А… а это долго? — жалобно спросила я.
В ответ такой ржач! При чём ото всех сразу! Мужики, блин! Не глядя на моих любимых, молча, загребая ногами, как заключённый, которого ведут на казнь, я поплелась за сонтшу. Змей полз, его хвост мерно мотался то влево, то вправо. Я вздохнула, потом ещё раз. Мы отошли уже далеко. Ходы какие-то странные: тёмные, с оплывами, огромными щербинами, царапинами… Эт-то чего? Это он так своё логово отделал? Мама…
Лиловый, как слива-венгерка, хвост, горгона уже давно скрылся в круглом проходе, а я всё не решалась и шагу дальше ступить. Он же и меня вот так… на ленточки…
— Ты идёш-шь? Или будешь и дальше смотреть на царапины на стенах? — я медленно, нехотя подняла глаза на мужчину. Он был уже в человеческом облике, даже змеи стали просто густыми волосами. Такие же как и его хвост, лиловые кожаные штаны, меховая жилетка.
— Иду, — и просочилась мимо него. Проход был здоровый, широченный, но наг оказался так близко ко мне, что я невольно задела его грудью.
Внутри было… интересно. Всё такое спартанское, по-мужски суровое. Оружие, меха, минимум удобств. Карта, старая и уже обветшалая. Откуда она у него? Я подошла к ней, протянула руку.
— Потом, — прошептал он мне на ухо, вызвав табун мурашек. Страх, адреналин, всё смешалось в крутой коктейль, — Ты как предпочитаешь? Лицом к лицу? Сзади?
Жадные, горячие руки требовательно гладили меня всюду. Проворно и ловко избавил он меня от штанов, расстегнул рубашку, нашёл соски и стал играть ими, вызывая во мне такие ощущения! Я задышала часто, закрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться на этом. Клыки горгона прикусили шею, я откинула голову ему на плечо, он прижал мои бёдра к своим. Боги-и-и… Последние преграды легко покинули моё тело, срезанные острыми когтями. Я думала: вот он, тот момент! Не-ет… Меня нагнули над столиком с картой, развели мои ноги и … боже-е! Какой кайф! Огромный, раскалённый язык прошёлся по моему лону, скользнул внутрь. Я закричала, коготки заскребли по камню. Горгон довольно заурчал и стал ещё неистовее путешествовать внутри. Сумасшедшее удовольствие! Необыкновенно, божественно! Он выпил все мои соки, потом таким же способом ласкал меня всю!
— Не так и с-страшно, верно? — пропел мне на ухо и вошёл. Я забилась в его руках! Я даже представить не могла… разве так бывает? Два органа у одного? Мутант… Боже, как хорошо! Сколько раз он брал меня за ночь? Или это не ночь? Много… очень много! Я послушной, расслабленной куклой раскрывалась призывно его рукам, его языку. Я рассмотрела его. Сильный, огромный… Его ложе было таким странным: сверху будто мех, но внизу шуршала… чешуя?
— Мы… а-а-ах! Мы в расчёте? — простонала я, ощущая оба его члена в себе. Так глубоко, так полно!
— Ты хочешь, чтобы я прекратил? — и он выскользнул из меня. Я ощутила мучительную пустоту, внутри всё заныло и запульсировало.
— Нет, — простонала я в его губы. Усмехнулся, положил мои ноги на плечи, вошёл сразу и весь. О-о-о, боже! Мои волосы привели его в восторг: он гладил их, специально доводил до безумия, чтобы они сияли, огонь по ним пробегал волнами.
— Я так и думал! Кричи, змейка! Громче! — подбадривал он меня, а я из упрямства кусала губы и только стонала. Но вот его движения стали чаще, он вбивался так неистово, так глубоко и так сладко, что я не выдержала и заорала. Этот крик был просто криком баньши! Безумие, торжество жизни и океан удовольствия!