Я из Зоны. Сегодня никто не умрет
Шрифт:
– И что это? – требовательно спросил Махлюков.
– Аномалия, – ответил наш проводник.
– Я уже понял, товарищ прапорщик, я конкретно спрашиваю – что это?
Прапорщик за годы службы привык отвечать на конкретно заданный вопрос без проволочек и лирики.
– Аномалия, товарищ полковник!
– Ты что меня бесишь?! – Махлюков приблизился к нам, но зашел со стороны Баранова. – Я спрашиваю, что это такое?!
Проводник крутил головой, пытаясь понять, что опаснее для него в этот
– Прапор, полковник хочет узнать, какая это аномалия, – спокойно объяснил начмед. Он стоял позади нас, развернувшись в сторону блокпоста. Потом звонко передернул затвор – контролировал ситуацию. Опыт.
Такими действиями он мне напомнил Трофимыча: все выверено до мелочей, движения отработаны до автоматизма. Одна школа? Да, теперь сомнений не было: вот, значит, кто натаскивал начмеда ходить по Зоне.
– Я так и сказал, в переводчике не нуждаюсь, – нервно произнес полковник. Прапорщик же получил точный вопрос и честно ответил:
– Сложно понять. Мы ж просто охранники, границу стережем. Это сталкеры и военсталы лазят по отчужденной территории…
– Ты что такое несешь, прапорщик? Какие простые охранники?! Вы должны гордится честью, оказанной вам, – сберегать границу от мутантов и бандитов! Или ты намекаешь на то, что раз ты – охранник, то я тогда кто?! Начальник охраны?! Да я честный офицер, по недоразумению попал в этот…
– Камера работает, – так же спокойно сказал начмед.
Я был уверен, что он улыбался.
– А… Да, – спохватился полковник. – Так что за аномалия? Выяснить!
Я не понял, зачем начмед его предостерег. Хотя понятное дело: записи-то потом редактируются. Но все же… За кого играл капитан?
Думаю, что прапорщик лукавил, когда говорил, что в Зону он не ходок. По крайней мере, до начала Границы должен был тропинку знать. А комедию поломать перед полканом – это как вариант.
Начальник патруля, словно желая подтвердить мою догадку, полез в карман и вытащил ржавый болт. Кинул его в аномалию. Болт, просвистев над нами, отлетел в строну.
– «Подскок», – уверенно сказал начмед.
– Угу, – согласился прапор. Мы же с Барановым переглянулись.
– Дядя, – сказал я прапорщику, – предупреждать надо.
Полковник, который среагировал на полет болта и присел, с нами согласился:
– Прапор, ну ты не прав. А если в глаз?! – И тут же задал неожиданный вопрос: – А артефакты в нем есть?
– Какие артефакты? – удивился прапорщик.
– Это же аномалия. Раз аномалия – должны быть артефакты, – медленно пояснил Махлюков.
– А-а-а-а… Не, пустой был… – ответил прапорщик, – в смысле есть…
– Объяснительную ко мне зайдете и напишете, – прошипел полковник. – Тут же, наверное, артефактов немерено. Начмед, какие в этой аномалии можно найти безделушки?
– В «подскоке»-то? «Стальной цветок», «утренняя звезда»… В средней ценовой категории, – ответил начмед и усмехнулся: – Мне тоже объяснительную написать, откуда знаю такие подробности?
Полковник скорчил недовольную мину, словно в последний момент у него обломалась сделка на миллион.
Жадный офицер, хоть и честный. У каждого человека есть слабости. Надо просто их узнать и использовать потом.
Артефакты – вот ключ к успеху. Артефакты!
Я почувствовал прилив сил, бурлящий поток по моим жилам. «Это выход, это шанс на выход из этого беспросветного туннеля!»
«Подскок» – аномалию, которая высоко подбрасывает незадачливого сталкера или любой другой тупой предмет, – мы обогнули. Пришлось сойти с дороги и очень медленно проползти по обочине. Солнышко нагревало воздух, пробиваясь сквозь тучи.
Показалось знакомое здание – ветрянка, которая нам помогла при нападении туш.
– Что там светится?! – подозрительно спросил полковник.
– Это «разрядка». Аномалия, которая убила неизвестного мне бандита. Я ж писал…
– Да кому нужны твои описки, – огрызнулся полковник. «Угу, так я и поверил. Наверняка, когда сочинял историю Крыса, проштудировал мои записи и ответы. Нет, полковник, меня за дурака не держи».
– Расскажи, что здесь случилось, – попросил начмед.
Я в лицах и деталях рассказал историю про нахождение трупа, внезапное появление туш, отстрел их и укрытие в схроне.
Мы медленно передвигались к месту действия: от здания колхоза к ветрянке, которую я погладил по шершавому от ржавчины телу, и назад, через другой вход, к зданию.
Почти ничего не изменилось, только костей прибавилось. Обгрызенных и обглоданных. Да, видимо, тут происходил собачий пир.
– Это схрон?
– Да.
– Железные ворота, двустворчатые, по семьдесят сантиметров каждая створка, – начал начитывать Махлюков на камеру. – По словам задержанного, именно тут он провел несколько ночей, боясь выйти и попасть под стаю мутантов.
Он дернул ручку, и дверца с мерзким визгом начала отворяться. Полковник толкнул ее и тут же отскочил назад.
– Что это за дрянь?!
Я посмотрел в схрон. Внизу плескались электрические волны «разрядки».
– Сдвинулась.
– Сдвинулась или разрослась?
Мы стояли и обсуждали аномалию. В помещении сохранились вонь от гниющего мяса и легкий запах сгоревших вещей. Аномалия не пощадила ни раскладушку, ни стол – спалила все дотла. Щелкнула своими электрическими плетями – и начался пожар. Хотя, я был уверен, бесилась она долго. Влажность в схроне зашкаливала.