Я клянусь тебе в вечной верности
Шрифт:
Алэр задыхался каждый раз – смесь пота, крови и гноя сбивала дыхание, как удар в солнечное сплетение. Но целовал сам, потому что иначе девочка превращалась в сластолюбивую демоницу, о которых писали обкурившиеся летописцы. И тянула энергию вместе с желанием – обязательно вместе, и никак иначе. Алэр научился справляться и с этим, лаская девочку сам, добираясь до чувствительных мест и щекоча – Лизетта боялась щекотки. Это помогало. Пока.
Король бы наверняка удивился, узнав, что его воспитанница до сих пор девственница.
Просыпаясь, Алэр нёс бессознательную Лизетту купаться, потом торопливо отмывал потёки крови, менял постель и дожидался, когда девочка проснётся.
Она никогда ничего не помнила. Только очень удивлялась:
– Алэр, мне опять плохо. Я заболела?
– Нет, Ясноглазик, – проглатывая кусок свежей булочки, как можно беззаботней отвечал юноша. – Ты просто вчера устала. Помнишь, мы с принцем допоздна гуляли в лесу…
– А-а-а-а…
Обычно после этого Алэр задёргивал балдахин и уходил к себе – Лизетта всё равно должна была проспать до вечера. На этот раз её тихий голос остановил раньше, чем он успел закрыть дверь в спальню.
– Алэр?
– Да, мой Ясноглазик, – устало улыбнулся юноша.
– Скажи… это ненормально, да? – на белом, точно полотно, лице девочки горели только глаза. И губы. Алэр отбросил воспоминание себя, целующего их, себя, ласкающего каждую чёрточку, каждый изгиб… – Я знаю, я должна любить принца, – тихо продолжала девочка. – Он добрый. Он меня любит. Но… это ненормально, если я люблю тебя больше?
Алэр замер.
– Ты всегда рядом, всегда – когда мне плохо, когда я говорю странные вещи, когда я делаю странные вещи. Ты всегда повторяешь, что я хорошая, что всё будет хорошо, – синие глаза смотрели не отрываясь. – Даже когда я… Алэр? Я расстроила тебя, да? Прости! Я не хотела!
– Тише, тише, Ясноглазик, – заставляя себя успокоиться, пробормотал Алэр. – Просто… не говори это никогда. Вслух. Никому. Даже принцу.
– Он расстроится, – убеждённо сообщила девочка. – Он хороший, но… я люблю тебя.
– Я же сказал: никогда не говори! – жестко бросил Алэр. – Даже мне.
Девочка грустно кивнула.
– Алэр? Поцелуй меня.
Юноша со вздохом отпустил дверную ручку, шагнул к кровати и быстро чмокнул девочку в лоб.
– Нет, не так, – шепнула Лизетта, выворачиваясь. И осторожно коснулась его губ. – Вот так. И я никому не скажу.
Алэр быстро выпрямился.
– Спать!
Когда он вернулся к себе, его трясло. Можно думать что угодно про месть, можно представлять врага на дыбе, его голову – на копье. Но если его меч вдруг превращается в забавного вислоухого щенка, пнуть его ты не сможешь. Ты сможешь отвернуться. Подождать, когда щенок снова станет мечом. Так будет легче? Но если щенок принимается ластиться, если он лижет твои руки… Ты можешь отвернуться и знать, что его глаза преданно смотрят, что хвостик машет туда-сюда? Что он плачет, стоит тебе уйти. Что ему больно превращаться в меч.
Ты сможешь выкинуть всё это из головы?
И ты правда думаешь, что сможешь забрать этот меч и пронзить врага им?
Алэр, до крови прикусив губу, упал в кресло у стола и бездумно взял из стопки чистый лист.
– Солнышко моё! Ты уезжаешь.
И девчонка, и Алэр у окна – оба непонимающе уставились на короля. И в унисон выдохнули:
– Куда?
– В горы, любовь моя, – улыбнулся король. – Помнишь, ты хотела посмотреть на горы? Поверь, тебе понравится, там так красиво, там ущелья, орлы и эхо…
Лизетта, взвизгнув, бросилась королю на шею.
– Когда?
– Сейчас, моё солнышко.
– Ура-а-а! – захлопала в ладоши девочка, лучась улыбкой. – Алэр, слышишь, мы уезжаем! Собирайся!
– Алэр остаётся, – оборвал король.
И девочка, и герцог недоуменно глянули на него.
– Но… – выдохнула Лизетта.
– Солнышко моё, Алэр не может поехать, – развёл руками король, всем видом выражая сожаление. – Ведь не может?
Алэр поймал его взгляд и почувствовал, как задрожали руки.
– Элиз, прости. Я буду ждать тебя здесь…
– Нет! – топнула ногой девочка, не заметив, как задрожал пол. – Я без тебя не поеду! Ты – со мной! Сейчас же! Всегда! Я принцесса, и я приказываю!
– Сделайте что-нибудь, герцог, – наклонившись к Алэру, шепнул король. – Поверьте, вы не хотите, чтобы она оставалась здесь на эту ночь.
Алэр поймал взгляд Лизетты и, порывисто упав перед ней на колени, зашептал:
– Ясноглазик, милая, успокойся. Немедленно. Ты поедешь одна, а потом я догоню. Я правда должен пока остаться. Но я догоню тебя уже в предгорье, ты и заметить не успеешь. Поняла?
Девочка с сомнением глянула на него.
– Правда? Правда догонишь? И мы вместе будем…
– …исследовать ущелья, ловить орлов и кататься на ледянках, – улыбнулся Алэр, ловя её взгляд. – Не бойся. Я приеду даже раньше, чем ты думаешь. Обещаю.
– Ладно, – вздохнула Лизетта. И, быстро обняв его – лёгкий запах розы, нежное прикосновение волос, щека к щеке, – выпрямилась.
– Тогда… мне надо собираться?
– Всё уже готово, солнышко, – покачал головой король. – Карета ждёт. Алэр помашет тебе ручкой, а я потом лично привезу его к тебе. Будет весело, милая.
Лизетта, нахмурившись, кивнула.
Алэру потребовалась вся его выдержка, чтобы выглядеть и чувствовать себя беззаботно, когда Лизетта уходила. И смотреть, как король сажает её в карету. Махать рукой.
Всё хорошо. Он действительно приедет, она и оглянуться не успеет. Всё будет хорошо. Слышишь, Ясноглазик? Ты же так хотела путешествовать. Ты же хотела посмотреть, что там, за лесом.
Но вместо хлопанья в ладоши и восторженных возгласов Элиза молчала. И глянула странно на Алэра, становясь на приступочку кареты. Король буквально втолкнул её внутрь, захлопнул дверцу и махнул кучеру.