Я - кукла
Шрифт:
– Не надо туда сержант. Это очень опасно. Давай, лучше, сбегаю к нашим.
– и Крафт махнул рукой в тыл- Достанем еще одну "кошку".
– Если он жив, он просто задохнется в грязи. Ты посмотри какой вал грязи, не ясно как он лежит, где рана, на голове или на туловище. В любом случае, если мы его быстро не вытащим, он задохнется и ему конец.
Я привязал конец веревки к ноге, другой, легким узлом к руке. Джим освободил руку Сверчка от бачка, а его ремень перехлестнул через плечо. Опустив отворот кепи на уши, я плюхнулся в грязь рядом со Сверчком, просунул
– Давай.
– заорал я, расплевывая в стороны грязь и крепко вцепился в Сверчка.
Нога натянулась, заныла и мы поехали по вспаханной канаве назад. Вдруг, меня подбросило и я услыхал звук выстрела. Это Сверчок принял на себя пулю снайпера. Кто- то схватил мою ногу, рванул и я с трупом влетел за кусты. Усевшись под кустом, я стал рукою очищать лицо от грязи, кто- то из ребят сунул мне бинт и это, наконец, позволило открыть глаза.
– Тяните его.
– А уже все.
Ребята хлопотали над телом Шипа.
– Жив.?
– Еще дышит.
Когда я стал более или менее видеть, то вытащил нож и отрезал веревку от ноги. Потом, рукой стал счищать грязь с куртки, кепи и штанов. От проникшей под одежду сырости меня стал бить озноб.
– Ребята, снимите с Шипа куртку, я возьму его на плечо, а Джин и Крафт возьмите Сверчка. Казначей, понесешь мою куртку, оружие и шмотки ребят.
Началась мучительная дорога обратно.
Мы подошли к коттеджу, когда начался рассвет. Подтащив Шипа к первой койке, я свалил его на матрац.
– Кто-нибудь, займитесь раненым.
– обратился я к солдатам, находившимся в доме.
Я вышел на улицу, взял у Казначея куртку и швырнул ее в бочку с водой, которая стояла на углу дома под стоком крыши. Мытье одежды и лица заняло много времени. Наконец, кое- как смыв грязь, я вошел в дом.
В комнате было светло от керосиновой лампы и свечей. У входа в неестественной позе лежал Сверчок. Около Шипа хлопотало два человека, промывая его рану на затылке и очищая всего от грязи. Несколько человек сидело кружком на полу, где по центру были разложены: хлеб, консервы и фляги с вином и водкой.
– Сержант, иди согрейся.
– сказал кто- то.
Я набросил куртку и кепи на косяк внутренней двери и , сев на пол, опрокинул в себя пол фляги вонючей водки. Я был здорово измотан, как автомат что- то отвечал на вопросы окружающих и очень хотел спать. Вдруг зазвонил телефон. Все замолчали и кто- то передал мне трубку.
– Это вы сержант? Как дела?
– Мы вытащили двоих с холма. Один ранен в голову, другой убит. Точно установлено. Стрелял снайпер.
– Надо предупредить взводных, займитесь этим сержант.
– Хорошо, мне надо отправить раненого в госпиталь, не могли бы вы подбросить транспорт к развилке дороги?
– А как раненый?
Я повернулся к ребятам, которые возились с Шипом и спросил у них: "Можно его транспортировать?"
– Он в шоке.
– ответил кто- то из них.
– Четырнадцатый он в шоке.
– повторил я в трубку- Надо поспешить. Еще, прошу вас, Шип мой друг и земляк, не могли бы вы отпустить меня с ним до города, вроде как сопровождающего.
– Хорошо. Сейчас я оформлю вам документы и вышлю транспорт. Выносите раненого к развилке.
Связь прервалась.
– Казначей, - обратился я к нему- остаешься за старшего. Сейчас позвони взводным предупреди их о снайпере.
– Ребята, - повернулся я к двум фигурам, возящимися с Шипом берите его, потащим к машине.
Все зашевелились. Натянув мокрую одежду и навешав на себя оружие, я пошел за солдатами, выносившими Шипа. У развилки нас ждал бронетранспортер. Мы затолкали Шипа, в развернутую черную пасть, заднего люка. Откуда то появился писарь и протянул мне документы.
– Лейтенант дал вам два дня.
– сказал он.
Я кивнул головой, попрощался с ребятами и полез в темный провал люка машины.
Госпиталь был грязным, холодным с неприятным запахом. Полы приемного покоя захламлены окурками, тряпьем и просто- грязью. Десятки ног протоптали светлые дорожки паркета, среди этого мусора. В приемном покое суетился лысый, худой врач, австриец по национальности, плохо знавший сербский, английский и русский. Для разговора со мной, он вызвал по телефону медсестру. Вышла симпатичная с большими глазами девушка. Ее белый халат и шапочка резко контрастировали с окружающей грязью.
– Меня звать Мила.
– произнесла она по-русски, протянув свою тонкую руку в мою загрубевшую, грязную лапу- Что вам надо?
– Я привез своего раненного друга, он русский, он в очень плохом состоянии, я бы хотел знать, как закончится операция.
– А как вас звать?
– Вообще меня раньше звали Виктор или просто Вик.
– Почему раньше?
– Теперь, уже почти год, кличут сержантом.
Она улыбнулась, потом повернулась к доктору и по-немецки ему все объяснила. Он что- то буркнул, махнул рукой и пошел к своему столу.
– Виктор, вашего товарища уже увезли в операционную.
– она критическим взглядом окинула меня- В таком виде и с таким складом оружия, вам, безусловно, в приемном покое ждать нельзя. Вы пройдите в вестибюль главного входа и подождите меня там. Кончится операция, я к вам выйду и все скажу. Кстати, а у вас время есть?
– Да, мне дали два дня.
– А куда вы, потом, пойдете? У вас есть где ночевать?
– Я это еще не решил, но наверно в гостинице.
– Наивный молодой человек. В городе все забито военными, но я вам постараюсь помочь. Вы подождите меня там.
– она махнула рукой к двери.