Я люблю Капри
Шрифт:
Инстинктивно мне хочется обнять его, прижаться к нему, чтобы он почувствовал, как я его люблю, рассказать ему, как мне его не хватало, что я все время о нем думала, но вместо этого я сажусь на скалу напротив него и скромно складываю руки на коленях, словно я на собеседовании перед приемом на работу.
— Ладно, — говорю я с напускной храбростью. — Насколько я понимаю, будет больно.
Люка смотрит на меня. В глазах — тоска. Молчание. Боль.
Я не могу видеть его таким. Надо с этим поскорее покончить.
— Я так понимаю, мы прощаемся.
Черт, голос дрогнул на слове
— Это из-за Нино, — говорит Люка, повесив голову. — Таня сказала, что увезет его в Англию, если…
— Ты рассказал ей? — ахаю я.
— Нет. Это было предупреждение. Но она подозревает. Даже ее сестра спросила меня, что происходит.
— Я и не думала, что другие тоже видят мультяшные сердечки, которые пляшут у нас над головами! — шучу я.
Мне хочется, чтобы он снова улыбнулся. Не срабатывает.
— Я должен быть с сыном.
— Я знаю, — хрипло говорю я.
Тихий голос внутри меня спрашивает: «Почему мой отец так не боролся за меня?»
— И я не хочу лгать.
— Я понимаю, — говорю я.
Люка тяжело вздыхает, и тут его выдержка дает трещину:
— Никогда в жизни мне не было так невыносимо плохо! Стоит мне посмотреть на тебя — и я уже не могу оторваться. Ты все. о чем я мечтал.
Он яростно вскакивает на ноги, расшвыривая каблуками гальку.
— Я хочу, чтобы ты знала. Ким, чтобы ты поняла и поверила, что быть с тобой — самое большое блаженство, какое мне доводилось испытывать в этой жизни.
Я беру его за руку и вспоминаю, как его пальцы впервые прикоснулись к моей коже, расправляя ожерелье у меня на шее в день нашей первой встречи.
— Для меня тоже. Самое безмерное, самое чистое счастье — посмотри, как я счастлива! — Я смеюсь, и по моему лицу катятся слезы. — Даже сейчас, когда я просто стою рядом с тобой, мне так хорошо, как не было ни с одним мужчиной.
Люка делает шаг вперед, и я падаю ему на грудь. Его мокрые ресницы щекочут мою влажную щеку. Я кожей чувствую любовь, которая переполняет его и которую он пытается сдержать.
— Мне было так плохо, когда ты уехала, но сейчас мы снова вместе, наедине… — Люка колеблется. — Я пойду на все, чтобы быть с тобой.
Я понимаю, что теперь исход зависит от нас обоих.
Когда я увидела его сегодня, я поняла: он уже принял решение, оставалось только поставить меня в известность. Все было как раньше — я всегда покорно соглашалась с решениями, которые принимал мой парень. Но теперь и у меня появилось право голоса. Вопрос в том — за что я проголосую?
— Люка?
— Да? — Он смотрит на меня с надеждой, как будто я сейчас изобрету чудесный выход, который позволит не разбивать ни сердец, ни семей. Если бы это было возможно…
— На случай, если у меня не будет другой возможности…
— Не говори так! — протестует Люка.
— Я хочу рассказать тебе, что сделала со мной наша встреча. Я хочу, чтобы ты знал.
— Я знаю. — говорит он. понимая меня с полуслова.
— Я хочу сказать это вслух.
Он кивает.
— Я уже оставила саму мысль о любви. С кем бы я ни встречалась и как бы замечательно все внешне ни было, в душе
Люка вздыхает, но я вижу, что он все-таки гордится собой.
— Ты показал мне. что я могу любить. И что любовь может возвысить человека, заставить лучше понять самого себя. Я даже начинаю нравиться себе, когда я с тобой! — Я смеюсь от радости по поводу этого восхитительного открытия. — Поэтому все во мне кричит: «Не отпускай его!»
Люка целует мне руку.
— Но я тебя отпущу. Он раздавлен.
— Ни тебе, ни мне не нужна интрижка — мы жаждем любви. Я думаю, если мы станем таиться, изнывая от вины из-за того, какую боль мы можем причинить Нино, — это будет самый быстрый способ разрушить то, что у нас есть. Не хочу, чтобы у нас все кончилось так скверно. Я хочу всегда улыбаться, думая о тебе.
С ума сойти, чего только не наговоришь, когда точно знаешь, что тебя слушают.
— Самое тяжелое заключается в том, что мне все еще кажется, будто это только начало. Меня переполняет любовь, которую я хочу подарить тебе, а мы едва успели познакомиться. Люка вздыхает:
— Может быть, это из-за того, что у нас еще многое впереди, просто мы пока не знаем — когда это случится.
Что ж, это лучше, чем объявить нашу встречу торжественным финалом. Поэтому я говорю:
— Да, может быть, когда-нибудь…
— Как Роза и Винченцо. — Люка улыбается, потом опять грустнеет. — Но я не прошу тебя ждать меня. Это было бы несправедливо.
— Да. я понимаю. Но думаю, воспоминания помогут мне продержаться некоторое время.
— Такие прекрасные воспоминания, — говорит он.
— Очень может быть, что настанет день, когда все это покажется мне нереальным, но у меня всегда будет вот это…
Я достаю из сумки конверт с фотографиями.
— Я отдала их в печать в Вероне, — объясняю я, раскладывая фотографии на камнях.
Наш великолепный поцелуй на Террасе Бесконечности. Я с платьем Розы в руках. Люка в Амальфи, разодетый в полиэстер ядовитых оттенков. И кривая фотография — я сфотографировала сама себя с вытянутой руки на лодке Люка — здесь я кутаюсь в его серый кашемировый свитер.
— Тебе идет мой свитер, — улыбается Люка.
— Это, наверное, единственная дизайнерская вещь, которую я одобряю.
— А еще лучше ты смотрелась бы в этом платье… — Он с печальной задумчивостью рассматривает сверкающий атлас.