Я, маг!
Шрифт:
Зато когда было произнесено последнее слово, все пришло в движение. Словно невиданной силы вихрь закрутился вокруг мага, ломая и смешивая казавшиеся несокрушимыми колонны. Раскинув руки, Харальд стоял в центре бури. Его трясло, мотало, словно в водовороте, но он упорно стоял, не давая стихиям сбить себя с ног.
Из корчащегося, как полураздавленный червь, холма, словно зубы из десен, лезли стены замка, ровные, толстые, словно только что сложенные. Прямо перед Харальдом диковинным стеблем прорастал донжон. Стоял жуткий шум. Свистел ветер, грохотала вода, ревел огонь и стонала
Но Харальд стоял. Прокусив губу до крови, он успел еще увидеть, как начинает гаснуть, таять, как лед на весенней реке, магический круг со всеми его фигурами. Только когда последняя линия перестала светиться, маг позволил себе упасть в обморок.
Когда очнулся, было утро. Небосвод сиял голубизной, обещая теплый день, беспечно свистели где-то птицы, но вокруг был уже не голый холм, покрытый лишаями руин, а могучее, хоть и небольшое, укрепление. Грозно торчали зубцы на десятисаженных стенах, двойные ворота выглядели непреодолимыми для любого тарана.
С трудом Харалъд поднялся, встряхнул тело, больше похожее по состоянию на мешок со слизью, и двинулся к воротам, оказавшимся открытыми; мост за ними был соответственно опущен. За стенами обнаружился запланированный ров. Вода из реки успела заполнить его и весело колыхалась под легким ветерком. Наклонившись, Харалъд разглядел даже свое отражение, встрепанное и поникшее.
Решив осмотреть замок со стороны, Харальд отошел саженей на двадцать. Поднял глаза, и обомлел: над донжоном колыхался, демонстрируя себя во всей красе, флаг. Белый, как снег, как молоко, как свежевытканное полотно.
Гладкий, без каких либо знаков, стяг – принадлежность Владетеля. «Владетель – это маг, которого признала земля» – донесся из далекого прошлого голос Хельги.
«Вот как! – прошептал Харальд. – Белый цвет, знак пустоты, холода и равнодушия. Неужели это мой?»
«Твой!» – насмешливо свистнул ветер, пролетая мимо.
«Твой!» – прошептала шумящая неподалеку река «Твой!» – уверенно подтвердил, шурша листьями лес.
«Твой!» – улыбнулось солнце, бросив теплый луч Харальду в лицо.
«Твой!» – молчало небо, огромный лазурный глаз без зрачка.
И когда понимание того, что с белым цветом на флагах, с холодом и пустотой ему жить теперь всегда, наполнило сердце, Харальд упал на колени и закричал.
Кричали так, что испуганные прохожие шарахались от дверей «Спившегося демона», вдруг и впрямь там пируют выходцы из Нижнего мира? Нет уж, лучше сторонкой обойти...
Сами вопящие издаваемые звуки называли пением и были собою очень довольны И откуда взяться недовольству, если ты сидишь в хорошей компании, да после пяти кружек пива? И как тут удержаться от песни?
Не жди ты, красотка, вояку домой!
Он голову в битве сложит!
Пусть каркает ворон над ним вороной!
Он славно, он славно пожил!
Наемники
– Хозяин, пива!
– Промочим глотки! – поддержал высказавшегося товарищ.
Харальд расслабленно облокотился о стол. Горло после громогласно исполненной песни саднило, требуя жидкости. Почти так же горело сердце, отвечая зову захватившей Бабиль в плен весны. Хотелось действовать, совершать подвиги, на худой конец любовные. А приходилось слоняться по кабакам и ждать заказов.
Денег у Харальда после работы на Владетеля, закончившейся осенью, оказалось достаточно, чтобы прожить в сытости и покое несколько лет. Но кого интересует покой в двадцать четыре года? Разве что ненормального...
Невозможность хоть на шаг приблизиться к мечте угнетала даже больше, чем скука. Практиковать магию Харальд боялся, опасаясь привлечь внимание Владетелей, а шансов обрести достаточную силу, чтобы бросить им вызов, не находилось. Всю зиму провел в гулянках, заглушая тоску.
Принесли пива, и почти сразу скрипнула входная дверь. Харальд потянулся к кружке, но тут же насторожился, такая тишина воцарилась вокруг. Наемники смолкли в один миг, и взгляды их были направлены на того, кто вошел
Харальд посмотрел в сторону двери, ожидая увидеть там выходца из Нижнего или Верхнего миров или же, на худой конец, Владетеля. Пожалуй, только явление персоны такого ранга способно заставить умолкнуть гуляющих наемников.
Закутанный в простой коричневый плащ, у входа стоял Иаред. В темных глазах поблескивали смешинки, седые волосы топорщились ежиком. За три года, что прошли с момента знакомства, Харальд не видел пожилого воина, но тот совсем не изменился.
– Что замолчали? – спросил Иаред с улыбкой. – Или боитесь?
Все загомонили разом, перебивая друг друга, только Харальд молчал. Он понял по лицу Иареда, по голосу, что пришел тот неспроста, а с определенной, наверняка деловой целью.
Стоило Иареду поднять руку, как шум стих.
– Спокойнее, – сказал старый наемник. – Занимайтесь своими делами, не обращайте на меня внимания. А мне надо поговорить с Харальдом.
Сразу же освободили стул, перед усевшимся Иаредом поставили кружку пива. Харальд слышал немало баек о похождениях того, кто еще в молодости за ловкость и гибкость, за умение беспощадно поражать врагов, обходя любые препятствия, получил прозвище Хлыст, но всегда поражался тому почтению, почти поклонению, каким Иареда окружали наемники. Такой человек помимо своей воли внушает уважение.
– Какими судьбами? – криво ухмыляясь, спросил Харальд, глядя, как исчезает пиво в кружке соседа.
– Да вот, попутными ветрами. – Иаред закончил пить, обтер белые пенные усы с верхней губы.
– Давно не виделись. – Харальд отхлебнул из кружки. Опьянение еще бродило в голове, делая движения замедленными, а мысли – рваными, но под острым взором Иареда он ощутил, что стремительно трезвеет.
– Давно, – согласился Хлыст. – Я ездил на юго-восток, на родину.
– И что же вынудило тебя искать встречи со мной?