Я – меч, я – пламя!
Шрифт:
Накопившееся раздражение требовало выхода.
– Соедините меня с Ворошиловым.
– Клим, пятая мехбригада – одна из лучших в Белоруссии, правильно я думаю?
– …
– Звони им, подымай по тревоге, командуй выдвинуться полным составом в юго-восточном направлении и занять позиции возле населенного пункта. Пункт назначения выбери сам, километрах в ста от места дислокации. Пусть составят полный отчет обо всех неполадках, возникших во время марша, по минутам. С ними поедут наблюдатели от НКВД. Сравним отчеты, сам знаешь, со стороны видней. Сейчас у нас четырнадцать сорок восемь. Будем считать, что сигнал тревоги получен в пятнадцать ноль-ноль. Командуй.
Сталин тут же потребовал у
– Товарищ Ежов, в пятнадцать ноль-ноль пятая мехбригада будет поднята по тревоге и совершит учебный марш в заданном направлении. Приставьте к ним несколько своих товарищей в качестве наблюдателей. Их отчет передадите мне. В действия командования не вмешиваться… Да, пока все. Действуйте… Соедините меня с Артузовым… Товарищ Артузов, у вас готов список отличившихся в последнем деле?
– …
– Когда вы сможете его предоставить?
– …
– Хорошо, жду вас… Соедините меня с товарищем Лютовым… Здравствуйте, товарищ Лютов. Как обстоят у нас дела с новым радиозаводом?
– Здравствуйте, товарищ Сталин! Я был позавчера на заводе во Фрязине, интересовался, с какими достижениями коллектив подошел к октябрьским праздникам. Могу смело доложить правительству, что завод состоялся, наши усилия дали результат. В октябре предприятием не только перевыполнено плановое задание. Недавно созданная у них лаборатория порадовала изобретением новой радиолампы, аналогов которой нет нигде в мире. Себестоимость ее в пять раз меньше себестоимости самой простой радиолампы из выпускаемых на сегодняшний день. Мы ждем завершения испытаний по наработке на отказ, чтоб включить это изобретение в измененный план на следующий год. Также в случае удачного завершения испытаний хотим срочно переработать схемы выпускаемых изделий с использованием новой лампы. Изобретатели обещали не успокаиваться на достигнутом и предоставить в течение месяца образец рации, созданный с использованием новых элементов. Обещали, что, как и лампа, это будет лучшая рация в мире. Правда, придется начать выпуск целого ряда новых резисторов, конденсаторов и других элементов, но с этим нет принципиальных трудностей. Товарищи с соответствующих предприятий заверили меня, что в случае включения в план быстро наладят их выпуск. Не дожидаясь окончания испытаний, я отдал распоряжение разрабатывать экспериментальные образцы новых элементов, так, чтобы мы были готовы по всем позициям начать опытное производство, а после Нового года – серийный выпуск новых элементов.
– Это хорошие новости, товарищ Лютов, поздравьте от моего имени коллектив завода. Кто там отличился в лаборатории?
– Там совсем новый руководитель, радиофизик из Ленинграда, кажется, его фамилия Лосев, и старший лаборант, совсем молоденькая девочка, еще студентка, не могу вспомнить ее фамилию…
– Стрельцова.
– Совершенно верно! Извините, товарищ Сталин, вылетело из головы…
– Ничего, товарищ Лютов, с каждым бывает. Доложите, когда будет готова рация, я хочу на нее посмотреть. Те разработки, которые имеются на сегодняшний день, не устраивают наших военных. Мы слышим от них постоянные жалобы на низкое качество поступающих в войска радиоприборов. Не только раций. Как обстоят дела с кварцевыми резонаторами?
– Получили подробное описание технологии, необходимое оборудование, но дело упирается в монокристаллы кварца необходимой степени чистоты. Мы озадачили геологов поиском месторождений горного хрусталя, они уже докладывают о начале работ в некоторых перспективных местах Южного Урала. Все добытые кристаллы отправляются на Загорский оптико-механический завод, там налажена их резка и предварительная обработка. Товарищи из Фрязина тоже поднимали вопрос кварцевого резонатора для своей разработки, поэтому принято решение передавать
– Хорошо, жду вашего доклада через две недели. Обеспечьте товарищей из фрязинской лаборатории всем необходимым.
Сталин с нетерпением ждал Артузова и размышлял над письмом. Договор между Германией и Японией был кошмаром, который пока только снился советскому наркомату иностранных дел. Этот кошмар должен был стать реальностью через год. По крайней мере, так было предсказано. Мало того, в письме подробно излагалось, чем эти переговоры закончатся. Этого не мог знать никто. Можно было предположить, что кто-то мог переговоры планировать, можно было догадаться, что речь на них пойдет в первую очередь о совместном нападении на Советский Союз. Но такого итога, в целом положительного для СССР, не мог предположить никто.
Еще одну дату не мог знать никто в мире просто потому, что ее знал только один Иосиф Виссарионович. Речь шла о дате принятия новой Конституции. Недавно созданная конституционная комиссия вынесла предварительное решение закончить работу над текстом в июне следующего года. Дальше Сталин предполагал провести всенародное обсуждение Конституции, а в ноябре собрать внеочередной съезд народных депутатов и на нем ее утвердить. Вождь знал совершенно точно, что этими планами пока не делился ни с кем.
«Артузов был прав, – устало признал Сталин. – Никакая разведка в мире этого знать не может. Придется смириться с невероятным фактом: мы имеем дело с ясновидящей. Весь этот материал нужно обработать со специалистами, а для этого его необходимо обосновать. Откуда-то он должен появиться. Артузову необходимо будет поручить провести эти факты через свою документацию как сведения, полученные от внешних агентов».
Несмотря на раздражающий тон письма и некоторые рекомендации, с которыми Сталин был категорически не согласен, полученные сведения оказались важны и требовали целого комплекса решений в промышленности.
– Соедините меня с товарищем Орджоникидзе. Здравствуй, Серго. Как у нас обстоят дела с гексогеном?
– …
– Возьми этот вопрос под свой личный контроль. Если нужно что-то от внешней разведки, особенности технологии, документация, оборудование, пусть твои разработчики напишут, что им необходимо для того, чтобы ускорить работу. Это дело государственной важности.
– …
– Хорошо, до конца года жду от вас подробный план. Соедините меня с товарищем Ворошиловым.
– Товарищ Сталин, прибыл товарищ Артузов.
– Пусть заходит.
– Клим, товарищи из внешней разведки передадут тебе несколько эскизов очень интересного вооружения, которое значится в планах разработки наших потенциальных противников. Надо составить технические задания и дать указания нашим конструкторам провести подобные работы.
– …
Вошедший Артузов, недоумевая, слушал этот короткий разговор. Сталин молча указал ему на стул и опять обратился к Ворошилову:
– Как это у них не хватает бензина, Климент? Какое имеет значение, что у них только что закончились плановые занятия с экипажами? Вы считаете, товарищ Ворошилов, что враг будет обращать на это внимание? Меня это не интересует! Пусть выполняют приказ. Все остальные вопросы будем решать после анализа отчетов.