Я, мои мужья и их мамы

Барматти Татьяна

— Была не в себе? — тихо просипел Мэтью.

— Да. Ее опоили запрещенным зельем, которое полностью подавило ее волю. Уверена, в глубине души она очень сильно тебя любила. И то, что моя душа смогла переместиться в ее тело прямое тому доказательство.

— Она меня не любила…

— Тогда почему ее самое заветное желание — чтобы кто-то позаботился о тебе? — тихо уточнила я, стараясь не давить на Мэтью.

— Это было ее самое заветное желание?

— Да. Она очень сильно хотела, чтобы ты был счастлив.

Кивнув, Мэтью несколько

неуверенно посмотрел на меня исподтишка, а после обнял меня за шею, едва не повалив на пол. Снова расплакавшись, я прижала сына к себе, почти задыхаясь от сдерживаемых рыданий.

Мэтью принял меня? Он принял меня, как свою маму?

— Мама, ты меня никогда не бросишь?

— Никогда! — вдохнув немного воздуха, категорично заявила я, чувствуя, как сердце щемит от нереальной боли. — Никогда-никогда, даже если сам попросишь. Мама всегда будет рядом.

Сильнее сдавив мне шею, словно я могла убежать, Мэтью буквально повис на мне. Мой маленький мальчик. Нам определенно нужно будет поговорить о том, что я видела и обсудить все после. Это же детская травма на всю жизнь останется, а нам этого добра точно не надо.

— Адель, лекарь здесь, мы заходим! — услышала я громкий, немного взволнованный голос Чарльза.

— Входите, — крикнула я, сразу же замечая мужчин.

И ведь мне еще нужно рассказать Мэтью, что его новообретенная мама собралась замуж. Да еще и за двух мужчин, с перспективой на третьего.

Кажется, я сейчас снова заплачу!

— Проверьте сначала состояние Мэтью, — попросила я незнакомого седоволосого мужчину.

— Насколько я вижу, мальчик не ранен, но у вас…

— Сначала Мэтью, — холодно выдохнула я. — Чарльз, перенеси, пожалуйста, Мэтью на кровать.

Кивнув, мужчина подхватил Мэтью на руки и аккуратно перенес его на кровать. Лекарь, задействовав свою магию, проверил состояние Мэтью и ничего, кроме переутомления, не нашел. Очень многообещающе. Особенно с учетом того, что я видела. А я на сто процентов уверена в том, что это не просто галлюцинации или разыгравшаяся фантазия. Я действительно видела прошлое, то прошлое, которое так сильно ранило Мэтью и заставляет его забиваться в угол.

— Хорошо, теперь помогите леди, — кивнул Джон, искоса посмотрев на меня.

Кажется, Джон злился, что все получилось именно так и я «пострадала». Но, как по мне, никакие порезы неважны, пока мы с Мэтью смогли относительно понять друг друга. И даже если бы я знала наперед, что все так и будет, скорее всего, снова бы все рассказала. Впрочем, это не точно, ведь видеть страдания Мэтью мне вот совершенно не хочется.

— Сейчас, одну секунду.

— Мама, тебе больно? — округлив свои большие глаза, невнятно пробормотал Мэтью, с ужасом смотря на мои руки.

— Совершенно не больно, — улыбнулась я и шикнула, когда мужчина достал из моей руки осколок стекла. — Ну, разве что совсем немного.

Кивнув, Мэтью украдкой посмотрел на Джона и Чарльза, снова превращаясь в маленького волчонка. И ведь я еще не успела

рассказать ему о предстоящей свадьбе. Ладно, свадьба — это последнее, о чем бы я хотела сейчас думать.

— Джон, можешь послать кого-то к Александру?

— К Александру. Зачем?

— Попроси его прийти к нам, — вздохнув, пробормотала я.

Если кто-то и знает что-то о воспоминаниях и ментальной магии, то точно Александр. И, думаю, он должен знать о том, как лучше избавиться от этих болезненных воспоминаний. А в том, что от них нужно избавиться, я совершенно не сомневаюсь. Ничего хорошего это не даст, только заставит Мэтью в дальнейшем сомневаться в девушках вокруг него и в себе. Раз уж маме он был не нужен, то кому еще он сможет безоговорочно довериться?

— Хорошо, я понял, — внимательно посмотрев на меня, кивнул Джон.

Закончив с лечением, лекарь ушел вместе с Чарльзом, оставив нас с Мэтью снова вдвоем. Погладив Мэтью по руке, я тяжело вздохнула, понимая, что все еще не закончено. Нам нужно поговорить о его воспоминаниях, как бы тяжело ни было.

— Когда ты плакал, я видела кое-что. Не знаю, помнишь ли ты это четко или эти воспоминания спрятаны глубоко в твоем сердце, но…

— Что?

— Я увидела, как твоя мама кричала… — сдавлено выдохнула я.

— Это все, что я помню, — опустив голову, тихо протянул Мэтью. — Ни одного праздника, семейного банкета, как у других, только это.

Кивнув, я подсела ближе к Мэтью и начала поглаживать плечи своего сильного не по годам мальчика. Так уж устроены люди. Мы никогда не запоминаем ничего хорошего, но плохие моменты наша память держит, словно тисками, не давая вдохнуть спокойно.

— Ты хотел бы избавиться от этого воспоминания?

— Избавиться? — переспросил шокировано Мэтью.

— Да, забыть это, как страшный сон, запоминая только хорошее, — подтвердила я. — Ты можешь подумать об этом, сколько нужно, я не буду давить на тебя.

— Я хочу забыть, — поспешно кивнул Мэтью. — Я хочу помнить только тебя. Ты моя мама.

Улыбнувшись сквозь слезы, я чмокнула Мэтью в макушку. Мой золотой мальчик, мое сокровище. Насколько я рада, что Мэтью хочет помнить только меня, настолько же я огорчена тем, что он отвергает свою настоящую маму.

— Считай, что у тебя две мамы, — мягко попросила я. — К тому же, как я и говорила, твою маму опоили, она не знала, что делала. И можешь поверить мне, она очень сильно тебя любила.

— Хорошо.

— Вот и договорились, — улыбнулась я.

Замолчав, наслаждаясь уютной тишиной, мы с Мэтью прижались друг к другу, словно в поисках потерянного тепла. Такого нужного и важного, что хочется плакать, осознавая, что мы можем быть рядом.

— Мама?

— М? Что такое?

— А те мужчины, которые пришли меня встречать с тобой. Глава банка и еще один. Они?

— Я хотела рассказать тебе об этом, когда ты вернешься домой, — нервно дернулась я и прикусила нижнюю губу. — Ну, как бы сказать…