Я, мой бывший и...
Шрифт:
Что, разумеется, было неправдой. Просто за пять лет жизнь меняется даже в стоячей воде провинциальных городков вроде Карбон-Хилла. Отец имел право устроить из ее детской хоть бильярдную, ведь Мишель не часто гостила у родителей.
И все-таки есть вещи, которые никогда не меняются. Первый поезд по-прежнему с глухим свистком проносился в 7.05, разрывая в клочья остатки сна. С самого детства Мишель гадала, как мирятся с этим грохотом и свистом те, кто живет возле путей, а не в двух кварталах, как
Всякий раз после того, как лязг состава замирал вдали, Мишель пыталась уснуть, но по тротуару уже ехал на велосипеде почтальон, терзающий звонок и вопящий:
– Свежая почта! Свежая почта!
Так было и на этот раз, поэтому с мечтами о полноценном сне пришлось распроститься. Да, дом, милый дом…
– Мишель, тебе нужно переодеться. А теперь еще и это!
Она осмотрела свой наряд – джинсовку, футболку и линялые джинсы, изрядно поношенные кроссовки.
– Чем тебя не устраивает моя одежда?
Впрочем, ответ матери ей был известен заранее. Зря она спросила. Скорее всего, мать уже готовилась разориться на получасовую лекцию по этикету.
Итак, она чопорно отпила глоточек чая, бессознательно прикрывая большим пальцем щербинку на чашечке. Затем она демонстративно вздохнула и подняла глаза к потолку, словно спрашивая у небес: «За что мне эти мучения?»
– Одежда не соответствует твоему статусу. Мишель удивилась:
– А у меня какой-то особенный статус?
– Ты же бывшая «мисс Редька», самая достойная девушка городка. Про ту девицу, что получила титул в прошлом году, говорить не буду, она не слишком хороша собой.
– А, ну да! Прости, мама, я не подумала. – Мишель скривилась. – Сейчас поднимусь к себе и поищу кружевные перчатки. – Можно было еще добавить про тиару и ленту финалистки, но она сдержалась. Слишком о многом напоминали эти предметы.
Миссис Нельсон коснулась рукой горла, словно поправляя невидимую нитку жемчуга.
– Мне непонятно твое упрямство, дорогая. Ведь ты – лицо конкурса, тебя знают и помнят. «Мисс Редька» – это звучит гордо.
Мишель содрогнулась. Ничего более нелепого она не слышала уже очень давно.
– И дело не только в одежде, дорогая! Ты смотрелась в зеркало? Тебе нужна приличная укладка, а не это воронье гнездо на голове.
И правда, есть вещи, которые никогда не меняются. Завтракать Мишель расхотелось. Так и не присев за стол напротив матери, она вздохнула и произнесла упрямо:
– Мама, у меня нет времени на марафет. Мне нужно быть на площади к десяти.
Мать уставилась в свою чашку и поджала губы, выражая этим крайнюю степень неодобрения.
– Хотя бы переобуйся.
– Я привезла только сменную пару кед.
Мишель оглядела свои растоптанные кроссовки для
– Но эти такие… потертые. – Ее мать почти выплюнула последнее слово, будто оно было ругательным. – Давай я дам тебе свои туфли.
Мишель чуть не застонала. Неужели ей придется надеть скучные туфли на плоской подошве вроде тех, какие обожает ее мать?
– Я уверена, что и остальные участники обуются, руководствуясь соображениями удобства, – попробовала сопротивляться она.
– Мне плевать на других! – отрезала мать. – У тебя особый статус. Когда ты придешь в туфлях, каждая участница пожалеет, что не поступила так же. На тебя должны равняться!
Мишель стиснула зубы. Ей хотелось завопить изо всей мочи. Первый день дома, а мать уже изводит ее нравоучениями. Во всех ее суждениях о дочери главным лейтмотивом всегда звучало одно: мы возлагаем на тебя большие надежды, дочь, и ждем, что ты их оправдаешь.
Мишель жалела, что приехала домой. Неужели всего пару дней назад ее мучила ностальгия?
– Папа? Твое мнение? – Мишель с надеждой посмотрела на отца, сидевшего на высоком табурете и смотревшего телевизор.
– Мама права, надень туфли, – бросил он, не отрывая взгляда от экрана.
Мишель мысленно досчитала до десяти. Продолжать борьбу было бессмысленно. В другой раз, пообещала она себе, сниму комнату в отеле, даже если мать будет биться по этому поводу в истерике. Да, этакий простенький номерок в отеле «Марк Твен» на окраине, где никто не будет приставать к ней со своими глупостями.
Затренькал мобильный.
– Это мой, – буркнула Мишель, скрываясь в прихожей, где пару минут назад оставила сумку.
– Я пока найду тебе туфли, – сказала мать вслед.
Мишель выхватила телефон из сумки, словно от него зависела вся ее жизнь. Звонок давал возможность прекратить нудный разговор.
Но и тут ее не ждало ничего хорошего.
– Алло? Это Мишель Нельсон? Я не ошиблась номером? – воодушевленно пропел в ухо женский голос.
– Э… да, это я, – не слишком уверенно откликнулась девушка.
– О, у тебя такой взрослый голос! – восхитился неизвестный абонемент…
Мишель лишь хмыкнула. В двадцать пять лет голосу пора бы сформироваться, не так ли?
– Это миссис Уайт из «Уайт моторе»! Твоя мать дала мне этот номер.
– Неужели? – Мишель посмотрела на мать, которая вытаскивала из коробки скучнейшие синие туфли-лодочки на крохотном каблучке. Теперь девушка не ждала от звонка ничего хорошего.
– Я звоню, чтобы попросить тебя об услуге, душечка. Как ты знаешь, в конце соревнований пройдет конкурс на лучшее блюдо с редькой. Это венец всего фестиваля.