Я на такое не подписывался!
Шрифт:
Мне все врали. И если насчет Тибы у меня были сомнения, то Исте я в последнее время верил как себе. Думал, что уж она-то точно на моей стороне.
Несколько секунд я провел в полной темноте и тишине, ощущая лишь учащенное биение своего сердца да тепло гладкого камня под руками. Потом Мирикария заговорил:
— Скорее всего, ты уже заметил, что память стала изменять тебе. Так вот, это только начало. При окончательном слиянии ты забудешь все, что было с тобой до перехода: дом, родителей, сестру и друзей, я имею в виду, какими они были до Лирэлии, забудешь свои прежние увлечения и мечты. Как ты у Лирэлии один, так и она станет единственным твоим миром. Так будет честно, но без этой памяти ты уже не будешь
Его слова стали для меня новым ударом, я был ошарашен. Исте стоило меня подготовить, я предпочел бы узнать все детали от нее, но теперь Тиба вылил их на меня, будто окатив ледяной водой из ведра. И зная это все, он по-прежнему жаждал оказаться на моем месте. А ведь он даже не касался сути, не знает, что это такое. У этого человека точно не все дома!
— Решение должно быть принято до исхода дня, — бесцветным голосом заключил Хранитель.
А потом я пошатнулся и едва не упал, но в последний момент удержался на ногах, схватившись за статую. И я наконец-то смог открыть глаза. Тело было словно ватное, и даже приглушенный свет казался слишком ярким.
Иста и Мирикария по разные стороны от меня поднялись с колен, только Мирас даже не шевельнулся. За все время разговора с Хранителем он не проронил ни слова.
— Встаньте, пожалуйста. Уже всё. — Я старался говорить как можно мягче, зная, как в Лирэлии реагируют на Хранителя.
Я сойду с ума, если буду думать до вечера, да и нечего тут думать. Дорога домой навсегда отрезана, а эмоции и остатки памяти одного человека не стоят того, чтобы отдать этот прекрасный мир в руки эгоистичного лжеца. Мир, в котором будет жить моя сестра, те, кого я долгое время считал друзьями, и те, с кем я познакомился уже в Лирэлии. Теоретически это так, и, если бы дело не касалось непосредственно меня, я ответил бы однозначно. Но оно касалось!
— Дмитрий? Ты в порядке? — с фальшивой заботой спросил Мирикария. — Ты уже герой, ты сделал достаточно и можешь рассчитывать на любую награду. Все, что в моих силах, то есть практически все. Тебе больше не придется работать или рисковать своей жизнью, даже кольцо можешь себе оставить. Осталось уладить последнюю формальность.
Неужели он принял мою растерянность за согласие? Не ври он с самого начала, я, может быть, еще подумал бы. А сейчас я не был уверен даже в том, что выйду отсюда живым, когда он получит желаемое. И не только я. Свидетелей ему тоже незачем оставлять. Под ударом может оказаться и Кейри, с которой я поделился своими сомнениями, и Айкен с Лией. Мне хотелось закрыть на все глаза и поверить ему, хотелось согласиться, но я понимал, что нельзя этого делать. Даже если он не убьет меня, я сам не смогу с этим жить. Если мне и придется сегодня от чего-то отказаться, то пусть лучше это будет часть моей личности, чем спокойная совесть. Я развернулся к Мирикарии и, пока не передумал, произнес негромко, но твердо:
— Отказываюсь.
Это было непростое решение, но я уверен, что поступил правильно.
— Да как смеешь ты после всего, что я для вас сделал, вставать между мной и моим предназначением?! — Его аж перекосило от злости и негодования. Мирикария сделал шаг ко мне и даже замахнулся, но вовремя сообразил, чем это для него обернется, и, сжав руки в кулаки, сунул их в карманы. Вместо этого он снова обратился к своему безотказному оружию: — Я скажу твоим дружкам и смазливой сестренке, что именно ты виноват в том, что они никогда не вернутся домой. И они поверят мне, а не твоим жалким попыткам оправдаться.
— Мне плевать, что ты там наврешь. — Тут я слукавил, мне было далеко не все равно, но я все же надеялся, что как минимум родная сестра поверит мне, а не мужику, которого видела раз в жизни. Я был в этом почти уверен. Но осадок останется.
— А я и правду могу рассказать. Например, о твоих шашнях с Истой, убившей вашего товарища и паренька твоей сестры. Тут уж точно не отвертишься, врешь ты из рук вон плохо. Даже сейчас. Они тебя возненавидят, обещаю.
— Если хоть приблизишься к моей сестре, ты труп! — В моей руке сам собой возник Безмолвный Страж. Технически я мог использовать боевую магию в стенах города, но все же с моей стороны это чистый блеф. Я не мог вот так хладнокровно убить человека, полностью осознавая, что это не сон и не игра. Беззащитного человека. Это неправильно, подло, трусливо, и я не смогу уважать себя после такого поступка. Но откуда Тибе было это знать? Неадекватный школьник, каким он меня видел, да еще загнанный в угол, способен на опрометчивый поступок. По его мнению, один я уже совершил, отправившись сюда.
По лицу Мирикарии промелькнула тень сомнения, а может и страха, но он быстро взял себя в руки:
— Если бы ты мог это сделать, то уже сделал бы. Ты нерешительный, не уверен в себе и не умеешь обращаться с силой. И ты так и не вырос из вбитых в твою голову установок вроде той, что убивать плохо, плохо врать. Это все шелуха, в жизни имеет значение только одно — добился ты своей цели или нет. Таких, как ты, даже патилидером нельзя ставить, а ты по дурости метишь выше. За сколько дней ты весь такой хороший в белом пальто развалил группу? Тебе только в игрушки и играть, а дело делать предоставь взрослым.
Я старался не слушать его, не принимать его слова близко к сердцу, но получалось с трудом, так как некоторые из них попадали в точку. Группу я действительно развалил, и я никогда не стремился к тому, чтобы управлять людьми, так как для меня это была лишняя морока. Мне бывает непросто принять решение, но, если нужно, я способен это сделать. Да, я только что принял самое сложное в своей жизни решение. А до этого воспользовался его инструкцией, прекрасно осознавая все риски.
— Все и сразу не бывает, чем-то всегда приходится жертвовать. Не боишься оставлять сестру одну? После слияния с сутью тебе не будет до нее никакого дела, это нормально для тебя? А если с ней что-нибудь случится?
— Это угроза?
— Ей будет так одиноко, когда ты уйдешь. Придется мне ее утешить.
Этого я уже точно не мог оставить без внимания. Пока это еще я, и мне не все равно. Глупо оставлять за спиной того, кто угрожает спокойствию единственного близкого мне человека. Он прав, я не всегда буду рядом. Мне не хотелось верить в то, что ее судьба вдруг станет мне безразлична, но и этого я не мог исключать. Уж лучше решить все сейчас, чем дать ему возможность отыграться на Кейри.
— Если ты не понял меня с первого раза, то, боюсь, не поймешь и со второго. Я не собирался этого делать, то ты сам напросился. — Я открыл вкладку с умениями Хранителя, некоторые я уже успел запомнить. Наверняка можно было бы обойтись без применения грубой силы, но мне ничего не шло на ум.
Не знаю, что уж Мирикария увидел на моем лице, но мои намерения он понял.
— Слушай, я не имел в виду ничего такого, ты сам все надумал. — Его взгляд метнутся к запертой двери.
Я был уверен, что понял все правильно, и его слова больше ничего не значили.
— Я не позволю ему убить тебя, — промурлыкала Иста. Она выставила руку в сторону, преграждая мне путь, а сама сделала пару плавных шагов вперед.
— Вы… мудрая женщина. — Мирикария не упустил случая подмазаться к той, кого еще вчера за глаза называл старой маразматичкой.