Я нарисую тебя
Шрифт:
– Я спрошу своего сына, – кивнула графиня, – но здесь ты оставаться не можешь.
– Почему? – вдруг обиделась я. – Если я не смогу попасть обратно, то куда мне идти?
– А я почем знаю? – удивилась мать Лайона. – Иди куда хочешь!
– Лайон сказал, что я поеду с ним, – надуто произнесла я, – К его сеньору.
– Зачем?! Граф Раймунд не особо жалует чужаков. Мой сын не может взять тебя с собой.
– Ну а мы не скажем этому Раймунду, что я чужая, ну пусть я буду, например, служанка или той, кто зашивает рубашки графа, хотя нет, я плохо шью.
– Нет, – отрицательно покачала головой графиня. – За рыцарским отрядом следуют только оруженосцы и женщины для готовки еды, стирки и… – тут графиня запнулась, снова оглядев меня.
– И?
– Женщины для развлечения рыцарей, – с выдохом закончила мать Лайона.
– Э, нет! Так я не договаривалась! Давайте я готовить буду, хотя готовить на целое войско… Я могу рисовать! Вот, – нашлась я, оглядываясь вокруг в поисках бумаги и карандашей.
– Рисовать? – удивилась снова графиня
– Художник я, точнее, художница. Есть у вас такие? Живописец?
– Есть художники-монахи, – пробормотала графиня.
– Ну вот! – обрадовалась я. – А у вас будет своя, уникальная художница – женщина.
– Зачем мне художница? – снова удивилась графиня.
– Ну, как зачем?! Вот здесь, например, я могу нарисовать вам лебедей, джунгли, если хотите, – я подскочила к части голой каменной стены между гобеленами и поводила руками. – На таком неровном камне выйдет, конечно, не очень, но лучше, чем сейчас!
– Джунгли? – казалось, графиня слышит только часть моих слов, не воспринимая их целиком.
– У вас есть краски? Чем вы красите ткань, рисуете или что-нибудь? – не унималась я.
– Но это очень дорого, чтобы просто рисовать на стенах, – нахмурилась женщина.
– А ваши эти гобелены? – тронула я рукой прекрасно вышитый гобелен, который изображал цветущие полевые цветы.
– Нить для гобеленов стоит дешевле, кроме золотой и серебряной!
– Дайте мне самую недорогую краску, и я покажу вам, что умею.
Графиня сидела, задумчиво смотря на стену и на меня, потом встала и подошла к изящному столику из красного дерева. Достала широкий лист пергамента и протянула мне.
– Покажи, – приказала она. – Но если мне не понравится, а ты испортишь пергамент, то сегодня же тебя выставят из замка!
– Что вы хотите, чтобы я нарисовала?
Но женщина пожала плечами и снова села в свое кресло.
Я поискала на столе, чем бы мне рисовать, но не нашла ничего похожего на карандаш, только перья в чернильнице. Взгляд мой метнулся к камину, и я встала, чтобы достать несколько длинных угольков из кучки золы, выметенной на пол. Несколько кусочков идеально подходили для моих целей и, взяв со стола маленький кинжал, я быстро придала им острую форму. Положив несколько заточенных угольков рядом с собой, я задумалась, чтобы нарисовать. На ум пришло только одно – Лайон. Я снова воскресила в памяти нарисованный портрет и быстрыми штрихами набросала будущий рисунок.
Через полчаса я протянула графине портрет
– Это граф, отец Лайона, – произнесла графиня и снова села в кресло, держа в руках мой рисунок. – Лет пять назад мимо замка проезжал монах-живописец и задержался здесь на несколько месяцев. Я заказала ему портреты всей семьи, только Лайон отказался. Сегодня я получила портрет сына.
– Так это хорошо? – осторожно спросила я. – Значит, вам понравился мой рисунок? – графиня кивнула, и я облегченно вздохнула. – Я оставляю тебя в замке, будешь развлекать меня и моих дам, пока Лайон не вернется, – сказала мать Лайона. – А когда он приедет от сеньора, ты можешь отправиться куда угодно!
ГЛАВА 11. Заточение
Я задумалась над ее словами. То, что предложила графиня, меня совсем не устраивало:
– Сколько продлится поездка графа? Неделю, месяц?
– Если Раймунд не задержит Лайона у себя, то он вернется примерно через пять месяцев.
– Сколько?! – вскрикнула я. – Да за это время можно десять раз вернуться туда обратно, если только не в Америку идешь или плывешь!
– При хорошей погоде мой муж возвращался от суверена за четыре месяца.
– Хорошей погоде? – удивленно повторила я и вспомнила, где нахожусь, перебирая в памяти все исторические фильмы, которые видела и помнила. Кони, повозки, телеги. Сколько же времени занимала дорога в средние века? – В любом случае это очень долго, – убежденно произнесла я.
– Таково мое решение.
– Мне нужно попасть домой раньше, – не соглашалась я, на что графиня лишь пожала плечами.
– Мама! Что ведьма здесь делает?! – раздался гневный голос от двери, и в комнату стремительно вошел Лайон. – Она не причинила тебе вреда? – с тревогой оглядел мать граф и сердито посмотрел на меня. – Я велел тебе оставаться в комнате! – сердито заговорил он.
– И что? Мне там сидеть и ждать пока ты снова свалишься на мою постель?! – не подумав, произнесла я и тут же щеки полыхнули жаром, покрываясь румянцем. Лайон недовольно крякнул и, схватив меня за руку, потащил из комнаты.
Я еле поспевала вслед за широкими шагами графа, что шел по коридорам, направляясь в свою комнату. Попыталась вырваться, но руку лишь сильнее сжимали пальцы Лайона. Граф почти втолкнул меня в комнату, отчего я в бешенстве развернулась и встала посередине.
– Ты должна быть здесь! И ни шагу из комнаты! – крикнул он, и вышел, хлопнув дверью. Я метнулась было к выходу, но услышала, как в замке повернулся ключ. Бессильно пнув тяжелую дверь, я охнула от боли в ноге и выругалась, слушая, как в коридоре удаляются тяжелые шаги.