Я научилась просто, мудро жить

Ахматова Анна Андреевна

* * *

Еще весна таинственная млела,Блуждал прозрачный ветер по горам,И озеро глубокое синело —Крестителя нерукотворный храм.Ты был испуган нашей первой встречей,А я уже молилась о второй,И вот сегодня снова жаркий вечер, —Как низко солнце стало над горой…Ты не со мной, но это не разлука:Мне каждый миг – торжественная весть.Я знаю, что в тебе такая мука,Что ты не можешь слова произнесть.14 апреля 1917б Петербург

* * *

Теперь прощай, столица,Прощай, весна моя,Уже по мне томитсяКорельская земля [22] .Поля и огородыСпокойно зелены,Еще глубоки водыИ небеса бледны.Болотная русалка,Хозяйка этих мест,Глядит, вздыхая жалко,На колокольный крест.А иволга, подругаМоих безгрешных дней,Вчера вернувшись с юга,Кричит среди ветвей,Что стыдно оставатьсяДо мая в городах,В театре задыхаться,Скучать на островах.Но иволга не знает,Русалке не понять,Как сладко мне бываетЕго поцеловать!И все-таки сегодняНа тихом склоне дняУйду. Страна Господня,Прими к себе меня!Весна 1917

22

Ахматова имеет в виду Бежецкий край (Слепнево), где жили (и до сих пор живут) «тверские» карелы, потомки древних племен корела.

* * *

И в тайную дружбу с высоким,Как юный орел темноглазым,Я, словно в цветник предосенний,Походкою легкой вошла.Там были последние розы,И месяц прозрачный качалсяНа серых, густых облаках…Июнь 1917 (вагон), Петроград

* * *

Я слышу иволги всегда печальный голосИ лета пышного приветствую ущерб,А к колосу прижатый тесно колосС змеиным свистом срезывает серп.И стройных жниц короткие подолы,Как флаги в праздник, по ветру летят,Теперь бы звон бубенчиков веселых,Сквозь пыльные ресницы долгий взгляд.Не ласки жду я, не любовной лестиВ предчувствии неотвратимой тьмы,Но приходи взглянуть на рай, где вместеБлаженны и невинны были мы.Июль 1917, Слепнево

* * *

О нет, я не тебя любила,Палима сладостным огнем,Так объясни, какая силаВ печальном имени твоем.Передо мною на колениТы стал, как будто ждал венца,И смертные коснулись тениСпокойно-юного лица.И ты ушел. Не за победой,За смертью. Ночи глубоки!О, ангел мой, не знай, не ведайМоей теперешней тоски.Но если белым солнцем раяВ лесу осветится тропа,Но если птица полеваяВзлетит с колючего снопа,Я знаю: это ты, убитый,Мне хочешь рассказать о том,И снова вижу холм изрытыйНад окровавленным Днестром.Забуду дни любви и славы,Забуду молодость мою,Душа темна, пути лукавы, —Но образ твой, твой подвиг правыйДо часа смерти сохраню.19 июля 1917, Слепнево

СКАЗКА О ЧЕРНОМ КОЛЬЦЕ

1

Мне от бабушки-татаркиБыли редкостью подарки;И зачем я крещена,Горько гневалась она.А пред смертью подобрелаИ впервые пожалела,И вздохнула: «Ах, года!Вот и внучка молода».И, простивши нрав мой вздорный,Завещала перстень черный.Так сказала: «Он по ней,С ним ей будет веселей».

2

Я друзьям моим сказала:«Горя много, счастья мало», —И ушла, закрыв лицо;Потеряла я кольцо.И друзья мои сказали:«Мы кольцо везде искали,Возле моря на пескеИ меж сосен на лужке».И, догнав меня в аллее,Тот, кто был других смелее,Уговаривал меняПодождать до склона дня.Я совету удивиласьИ на друга рассердилась,Что глаза его нежны:«И на что вы мне нужны?Только можете смеяться,Друг пред другом похвалятьсяДа цветы сюда носить».Всем велела уходить.

3

И, придя в свою светлицу,Застонала хищной птицей,Повалилась на кроватьСотый раз припоминать:Как за ужином сидела,В очи темные глядела,Как не ела, не пилаУ дубового стола,Как под скатертью узорнойПротянула перстень черный,Как взглянул в мое лицо,Встал и вышел на крыльцо…Не придут ко мне с находкой!Далеко над быстрой лодкойЗаалели небеса,Забелели паруса.1917-1936

* * *

Сразу стало тихо в доме,Облетел последний мак,Замерла я в долгой дремеИ встречаю ранний мрак.Плотно заперты ворота,Вечер черен, ветер тих.Где веселье, где забота,Где ты, ласковый жених?Не нашелся тайный перстень,Прождала я много дней,Нежной пленницею песняУмерла в груди моей.1917, Слепнево

* * *

А ты теперь тяжелый и унылый,Отрекшийся от славы и мечты,Но для меня непоправимо милый,И чем темней, тем трогательней ты.Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,Что наяву не знаешь, что во сне,Но зелены мучительные очи, —Покоя, видно, не нашел в вине.И сердце только скорой смерти просит,Кляня медлительность судьбы.Всё чаще ветер западный приноситТвои упреки и твои мольбы.Но разве я к тебе вернуться смею?Под бледным небом родины моейЯ только петь и вспоминать умею,А ты меня и вспоминать не смей.Так дни идут, печали умножая.Как за тебя мне Господа молить?Ты угадал: моя любовь такая,Что даже ты не мог ее убить.22 июля 1917, Слепнево

* * *

Это просто, это ясно,Это всякому понятно,Ты меня совсем не любишь,Не полюбишь никогда.Для чего же так тянутьсяМне к чужому человеку,Для чего же каждый вечерМне молиться за тебя?Для чего же, бросив другаИ кудрявого ребенка,Бросив город мой любимыйИ родную сторону,Черной нищенкой скитаюсьПо столице иноземной?О, как весело мне думать,Что тебя увижу я!Лето 1917

* * *

Просыпаться на рассветеОттого, что радость душит,И глядеть в окно каютыНа зеленую волну,Иль на палубе в ненастье,В мех закутавшись пушистый,Слушать, как стучит машина,И не думать ни о чем,Но, предчувствуя свиданьеС тем, кто стал моей звездою,От соленых брызг и ветраС каждым часом молодеть.Июль 1917, Слепнево

* * *