Я не дам тебе развод
Шрифт:
Встал, чтобы посмотреть, есть ли одежда в шкафу, и задел ногой ручку чемодана, торчащую из-под кровати. Значит, и чемоданы на месте.
Мне стало смешно, такой подозрительный стал. Вышел из спальни жены и пошел к своей комнате. А из нее появилась Эльза, воркуя с Матвейкой, завернутым в большое банное полотенце.
— Ну вот, искупались, теперь будем баюшки укладываться. Завтра Матвейка поедет в большое путешествие, с мамой и папой… — она вытирала ребенку лицо и меня не видела.
— Папа! — встрепенулся сын,
Я забрал у нее ребенка, теплого и распаренного. Зайдя в комнату, жена увидела кровать, усыпанную розами, и застыла. Я наблюдал за ее реакцией, пытаясь понять, нравится ли ей увиденное.
— Ого-о-о… Спасибо, но не стоило… — запинаясь, подходила ближе и разглядывала усыпанное розами ложе. — И что мне со всем этим добром делать? Есть в твоем доме огромная ваза? Или несколько даже…
— В нашем доме есть все, — нарочно сделал акцент на слове «нашем». — Сейчас уложим Матвейку спать и найдем. Я как раз не ужинал, голоден.
Эльза собрала цветы, сгрузила их на комод. Глаза сверкали, значит, мне ее удалось порадовать. Она смущенно улыбалась, поправляя на себе тонкий халатик. А я понял, что ужин подождет, сейчас у меня появился другой голод…
Глава 29
Эльза
Я побоялась купать Матвейку в своей ванне, вдруг туда тоже крем ядовитый попал. Или еще какие сюрпризы. Рисковать не стоило. Ванну отмыли, но всё равно было страшно, могли что-то пропустить. После некоторых колебаний понесла малыша в ванную Давида.
Поймала себя на мысли, что неправильно нам иметь разные комнаты, если мы вместе. А мы вместе?..
Он уже приехал, когда я вынесла искупанного сына из его спальни. Забрал его у меня, понес в мою комнату. Я шла следом, размышляя, куда ездил муж. Наверняка к любовнице, чтобы узнать, она ли все подстроила.
Она, конечно же она, кому еще это надо? Чисто женская месть, на которую способна как раз отвергнутая соперница. Можно было подумать на свекровь, но я почему-то решила, что в ней остались крохи здравомыслия.
Мысли вылетели из головы, когда увидела, что моя кровать усыпана белыми розами. Ахнула даже, приложив руки к губам. Я столько никогда не видела раньше. Некому было дарить букеты, не то что такую охапку.
Когда сын заснул, мы с Давидом спустились в кухню, чтобы найти вазу. Нашли две, но они оказались маловаты. Я заглянула в кладовку и увидела пластиковые ведра. Вроде даже новые. Ну, раз больше тары нет, придется воспользоваться ведром.
— Напомни мне, как вернемся из отпуска, что нужно приобрести большую вазу, — усмехнулся Давид, разглядывая яркий желтый пластик. — Пока сойдет и ведро, это мое упущение. Охапками розы еще никогда не дарил.
— Значит, собираешься еще приносить мне охапки? — подмигнула ему, снова вдыхая нежный аромат цветов.
Меня удивило это его
Стоя в тесной кладовке, сделать это было очень легко. Но я сдержалась. Сделала вид, что меня заинтересовали стиральные порошки и всякие моющие средства.
— А какие цветы твои самые любимые? — вдруг спросил муж, надвигаясь на меня. Почувствовала спиной полку с полотенцами, к которой прижалась вплотную. Выставила ладонь, пытаясь сдержать напор. — А то покупал сегодня розы и вдруг понял, что не знаю твоих вкусов на цветы.
— Эм-м… Да любые, — сказала быстро и двинулась влево, чтобы выскочить из кладовки. Но мне преградила путь сильная смуглая рука, которая заблокировала мои движения, вцепившись в полку. — Только лилии не дари, у меня от их запаха голова болеть начинает.
Справа тоже рука Давида. Поймал меня, и рад, улыбается. Еще бы ему не улыбаться, ведь я перестала быть колючей и таяла от любого знака его внимания.
Стояла, будто загипнотизированная его жгучим карим взглядом. Он заставил кожу покрыться мурашками. Муж не отводил от меня глаз. Кадык на шее дернулся, когда он сглотнул слюну, будто смотрит на что-то очень вкусное и хочет это вкусное съесть.
— Давид… — пробормотала я осипшим голосом, а его взгляд съехал на мои губы.
— Эльза… — тихим голосом проговорил он, и наши имена, произнесенные в унисон, прозвучали как обоюдная ласка.
Время вокруг нас словно остановилось. Застыло. Мы потерялись.
Посмотрела в глаза Давида и наткнулась на обжигающий взгляд, в котором плавился жар, и вдохнуть забыла, кажется. Голова закружилась, в висках запульсировало, а ноги вдруг подогнулись и задрожали. Он склонился ко мне. Ближе. Я губами почувствовала его горячее дыхание.
Почувствовала его возбуждение. Зрачки расширились и стали еще темнее, тело напряглось, да и та твердость, что прижималась ко мне внизу, явно намекала, что мы вовсе не порошки сюда пересчитывать пришли.
Но заниматься любовью в кладовке, как подростки, которым вдруг приспичило? Разве мы будем так делать? Давид будто прочитал сомнение во мне и немедленно прижался к моим губам своими, напрочь стирая все мои вопросы и сомнения.
Отступать было просто некуда, по телу стали носиться токи, мириады ощущений охватили меня целиком, до единой клеточки. Давид действовал умело, затягивая меня в паутину страсти, подтянул к себе и целовал так долго, что я уже буквально подламывалась и не могла стоять на месте, поэтому он закинул мои бедра себе на пояс и прижал меня к пустой стене. На наше счастье, такая существовала, иначе мы врезались бы в полку с моющими средствами и навели шума.