Я не дам тебе развод
Шрифт:
Однако она ко мне с таким пониманием не отнеслась.
— Что ты ему сказала? Что пообещала? — вопила она, пока Абрамов удерживал ее и оттаскивал от меня. — Ты пожалеешь! Он любит меня! Меня! Он тебя даже не вспоминал! Ты тело, инкубатор, просто никто!
Глава 5
Эльза
Не хочу ничего слышать.
Я выше этого.
Меня это не касается.
Эта спасительная мантра помогла мне с горделивым, королевским видом выйти из кабинета.
Пусть влюбленные голубки сами разбираются, кто
В то время как любовница моего мужа бешеной самкой накидывалась на него, а он неплохо так — надо признать — держал удар, я отошла от кабинета и направилась к большому окну в гостиной. Шторы роскошные, плотные, с узорами. Но аляповатые, темные. Я бы их заменила.
В этот знаменательный момент меня и настигла она.
Гениальная идея! Здравствуй, родная, проходи, будь как дома, я тебе рада.
Наверняка мой дорогой муженек рассчитывает на быструю победу.
Уложить меня в постель, сделать ребенка, получить выгоду исключительно для себя.
Ему плевать на чувства других, на выпотрошенные души, на поломанные судьбы.
Он холодный как камень. Бесчувственная машина. Циник до мозга костей.
Что остается бедной бесправной женщине? Только ее хитрость.
Я сделаю так, милый, что ты от меня взвоешь. Самолично закажешь мне билеты, посадишь на самолет и еще убедишься, что он точно взлетел и достиг места назначения.
Коварная улыбка расплылась на губах, и, пока припадочная белобрыска продолжала бесноваться, я решила позвонить матери. Достала телефон, на экране которого красовалось мое улыбчивое солнышко. Ой-ой, надо сменить заставку, а то придется объяснять Абрамову, изображение какого такого мальчика я храню на видном месте. Испытывала ли я муки совести, что скрываю от отца его собственного ребенка? Абсолютно нет. Такие, как Абрамов, в принципе не должны размножаться.
А если уж вышло так, что он дал жизнь ребенку, я обязана сделать все, чтобы избавить чадо от тлетворного влияния этого подобия человека.
— Мама, я останусь тут на какое-то время.
— На какое? Эльза? Ты что удумала? Мне не нравится твой голос! Что происходит? — запаниковала мама.
— Мамуль, да все в порядке, что со мной может происходить?
— Ты где? В отеле? Или в доме этого изверга? Я помню, как ты страдала по нему! Не вздумай оставаться с ним надолго, доченька, — переживала она, — добром это не кончится. Не знаю, что ты задумала, но тебе опасно там оставаться.
— Я со своим мужем, а не с маньяком, мамуль, — попробовала пошутить, но не помогло.
Едва объяснила маме, что хочу сделать и чего добиться, как сзади послышались шаги.
Абрамов.
Пришлось спешно завершить разговор и сетовать про себя, что не удалось толком узнать про Матвейку. Мой маленький скучает по маме, знаю, но я это все делаю ради него.
— Кому ты звонила? — холодно проговорил муж, буравя меня цепким взглядом.
Переоделся? Отлично. Быстрый малый. И любовницу спровадил (я слышала, как хлопнула дверь), и привел себя в порядок.
Хорош, паршивец. Чеканные черты лица, черные как смоль волосы, взгляд всегда голодного хищника,
Страх тонкой струйкой потек по позвоночнику, и я только благодаря титаническим усилиям сохранила спокойствие.
— Давай договоримся, — медленно протянула, бросая телефон в сумку, — что ты не будешь контролировать такую мелочь, как мои звонки.
— Хочешь обговорить правила? — изогнул он бровь, посматривая теперь на меня с насмешливым интересом.
И во мне вдруг проснулось… Черт… Неужели предвкушение от нашей будущей пикировки?
— А вы с… как там ее… — промычала, будто вспоминая имя соперницы. — Жили по правилам? Шаг вправо, шаг влево — расстрел? И что, ей нравилось?
— Прекрати, — предупреждающе рыкнул муж, одним движением оказываясь рядом. Его желваки задергались, а ноздри раздулись. Я будто перед ним красной тряпкой потрясла.
Злится? Прекрасно. Мне это по душе.
— Да я только начала, — фыркнула я и принялась прохаживаться по гостиной. — Здесь темновато, не находишь? — повернулась к мужу, что стоял одетый полностью в черное. Шелковая рубашка. Строгие брюки. Похож на ягуара с лоснящейся шкурой. — Мрачно.
— Хочешь обновить интерьер? — удивился Давид.
— Да, — я остановилась, набирая в грудь воздуха, как перед прыжком в воду. — Раз уж ты так любезно предложил мне пожить у тебя, я хочу это сделать на своих условиях. Переделать тут все. Не хочешь же ты, чтобы я находилась в доме, где ты жил с другой женщиной? Можно, конечно, сменить дом… Но, наверное, это слишком.
Абрамов прошелся до камина и замер возле него, убрав руки в карманы.
Кстати, на нем, да и вообще нигде, не было моих фотографий. Непорядок.
— Хочешь ремонт — будет ремонт, — сказал он неожиданно миролюбиво, тем самым врубая для меня зеленый свет.
— Мне нужен гардероб. Не везти же вещи из-за границы.
— Все мои средства в твоем распоряжении.
— Даже так? Как мило с твоей стороны, — съязвила я. — Нужно устроить прием. Не сразу, конечно. У нас траур, понимаю. Но ты хотел показать меня обществу.
— Откуда такая покладистость, Эльза? — мрачно спросил догадливый Абрамов. Дураком он точно не был.
— Но ты же пошел мне на уступки, избавился от… — тряхнула я кистью, вспоминая его сожительницу.
— Хватит, — рявкнул он вдруг, и я вздрогнула.
Не нравится, когда я наступаю на больную мозоль? Тогда надо будет это делать почаще.
Но не прямо сейчас, а то он так смотрел, что меня в дрожь бросало. Он вообще умеет быть добрым, нежным? Глупый вопрос. Он на это не способен. Только рычит и диктует свои правила.
— Это все? — надменно вскинул бровь Абрамов. — Ремонт, шмотки и прием? Этого будет достаточно, чтобы ты согласилась?..
Фразу он не закончил, и я снова не смогла управлять собой. Опять захотела его поддразнить. Нашла себе пристанище в удобном кресле и раскинулась в нем, положив ногу на ногу. Поболтала ею, прекрасно чувствуя, как цербер следит за каждым моим движением.