Я не люблю убивать. Часть 2
Шрифт:
Лес заполнился воинственными орками. Лес стонал от воплей вампирских солдат, которых убивали сотнями, словно они не бессмертные кровососы, а обычные люди, со слабыми руками, у которых мягкая кожа и хрустальный скелет.
Вампиры сопротивлялись отчаянно. Группы по двадцать-тридцать воинов строились в каре. За спинами воинов работали арбалетчики и метатели дротиков. Но стрелы потеряли свою силу. Они пронзали кожаные доспехи и тела орков, но не несли прежней угрозы, усыпляя великанов.
Конница была рассеяна. Каждый сражался сам за себя. Но всё больше я видел обезумевших лошадей без
— Чтобы спасти вампиров, нужно найти координатора заклинания «узурпатор"! — крикнул мне Бенце, видя, как гибнут один за одним воины в безлюдие.
Но снова парадокс. Я даже не заметил, что больше не думал о вампирах, как о кровососущих тварях. С этого дня, а точнее ночи, они мне виделись бессмертными и даже немного благородными. Да зачем и к чему скрывать правду?! Я изменился и оценил в полной мере рыцарское великодушие вампиров в отношении людей.
Я прожил тысячи лет, но понял только сейчас, что вампиры могли состряпать заговор против человека. Они могли сотворить смертельную химеру, чтобы сократить данный вид на земле до критического минимума и подчинить людей своей воле. Но вампиры уживались рядом с весьма не уживчивым соседом. Человек — самое страшное существо на планете. И если человека пустить в безлюдие, то люди своей прямолинейной глупостью и беспредельной жадностью, и железным напором миллионов тонн хрупких костей — просто сметут всё живое, и неживое, и даже магическое. Но вампиры своей мудростью сберегли мир и сохранили людей.
И почему я не замечал этого раньше?
Но не все люди слабы и безответственны. Среди человека найдутся и особенные существа. Этих особенных людей ещё называют магами или волшебниками.
А маги — это тоже люди, только наделённые Создателем особенным чувством восприятия к колдовству. Создатель подарил людям волшебных собратьев, чтобы действовать сообща с ним и воплощать замысел высших сил на земле. И маги помогали обычному человеку. Они и сейчас, разрушая и убивая вампирские семьи, спасали слабого человека.
— Обычному человеку не нужна смерть вампиров, потому что кровососущие защищают человека от самих себя, — бормотал я негромко сам себе, принимая свежие идеи. — А вампирам нужны живые люди, а не охладевшие трупы… И нужны не только для пропитания…
— Ты что-то сказал, Гриша? — не расслышал меня Бенце.
— Я говорю, надо найти источник сегодняшних бед и потушить магический фонарь! —крикнул я в воздух, который был переполнен звуками ночного сражения в лесу.
Битва продолжалась. Вампиры звучно переговаривались между собой и безжалостно клеймили самыми погаными словами неустрашимого врага. Орки же издавали ужасающей силы рык, будто внизу требовали самок и пищи тысячи и тысячи голодных львов, которые неведомыми дорогами пробрались в безлюдие из человеческих африканских саванн.
Все звуки из леса перемешались, — и стало жутко, оттого что мы, охотники допустили побоище.
Я не сдержался
Пятеро орков окружили известного мне вампира-конюха и его женщину, чью квартиру я разнёс на «Тверской». А защищал Цербу Козловски, вроде бы так его звали, мой оруженосец.
Стволы мачтовых сосен не давали во всю мощь развернуться грифону. А орки тоже были весьма быстры в сражении. Они, конечно, уступали в скорости вампирам, но когда орков в команде пятеро и действуют они слаженно, да ещё вооружены казацкими шашками, то их натиск невероятно рационален и опасен.
Гард не мог выбрать первую жертву, потому лишь вертелся на львиных лапах, защищая Цербу и Елену Аркадьевну. И тогда я ударил сверху. Я не рубил своим мечом головы оркам. Я только твёрдо встал рядом со своим оруженосцем, которому явно не хватало опыта в бою. Игорь попросту не знал, что ему делать с зелёными великанами. В каждом из них он видел купца Фанари — который, в общем-то, был прекрасным парнем и верным товарищем.
Я даже не выхватил меч, а только встал перед гигантским грифоном.
Завидев меня, орки остолбенели. Они опустили оружие и разглядывали меня, не решаясь вступить со мной в бой и не желая вступать со мной в бой.
— Ты охотник Григорий Вершинский? — пробасил один из орков.
Спрашивал меня рядовой боец, которому не обязательно знать кто я такой. Но он знал даже моё имя в человеческом мире. Вот вам и необразованный дикарь! С виду он, безусловно, чудовище, но на плечах посажена голова на крепкую шею, и эта голова неплохо соображает и узнаёт меня.
— Я охотник Вершинский! — громко произнёс я. — А как твоё имя, воин?
— Так это… я этот… я Толитук… — пожал плечами великан, а орки стоявшие рядом заулыбались своими страшными рожами.
— А я Кратадир…
— А моё имя Мутарон…
Потом представились ещё двое, но имён я уже не слышал, потому что справа, слева, спереди и сзади — окружали и другие орки. И все рассматривали меня, словно я вернулся с того Света.
«Блять! Так я и вернулся с того Света! — опомнился я. — Ещё час назад я лазил голышом по уступам, остерегаясь острых камней и плавящего жара песка!»
— Нам сказали, что всех охотников отменил сам Творец, — продолжая глупо улыбаться, сказал Толитук. — Нам обещали, что охотники не будут участвовать в сражениях…
Орки выглядели растерянно. Куда-то пропала вся их боевитость. Но я не думаю, что громилы боялись меня. Они уважали меня — это правда. Потому что Григориан сотни раз спасал орков, останавливая войны. Вампиры никогда не жалели зелонокожих, а я заботился о них, как о собственных детях. Память о добрых делах осталась в народной памяти и просочилась в кровь каждого орка.
Я не успел ничего ответить или что-нибудь спросить, как рядом приземлился Бенце Вайда. Теперь перед орками стояли два охотника и один оруженосец, от которого, кстати говоря, я заряжался прямо сейчас и становился с каждой секундой всё сильнее и сильнее.
А за нашими спинами прятался Церба Козловски и его женщина, которая оказалась так храбра, что отправилась в ночной лес за своим бородатым мужиком. Но орки будто не замечали вампирскую парочку. Все взгляды были обращены только на нас…