Я не могу с тобой проститься
Шрифт:
Но, как говорится: не родись красивой…
Глава 2
С остальным как-то не задалось.
Хотя, предпосылок не было. Первая любовь, если не считать, как мне в полные четыре года сносило крышу поочерёдно то от, не побоюсь этого слова, Рикки Мартина, что такое гендерные отклонения у мужчин, тогда не только я не знала, все были далеки, то от Андрея Губина, случилась вовремя, в пятнадцать! В летнем загородном лагере.
Мы там сдружились с Викой и так зажигали! А пацаны! Что за чудная компания приехала всем скопом, и все в наш отряд! Не спали ни одной
Тогда, весёлая и юная, я ещё не представляю, что мы будем сталкиваться непрерывно на протяжении следующих пятнадцати лет. Иногда перерывы будут короткими, а иногда большими: по году, по два и даже дольше, но никогда такими, чтобы я успевала его окончательно забыть. И с того самого лета начнётся наша война. Чаще холодная, но иногда всё-таки переходящая в горячие боестолкновения.
А я даже не помню, когда началась эта затяжная вражда. Вернее, это помню, но из-за чего, до сих пор не пойму.
В то лето мы и перезнакомились. Парни были – огонь, один одного ярче и горячее. Кому-то шестнадцать, кому-то уже почти семнадцать, последняя поездка в детский загородный лагерь под названием «Огонёк». Они все уже достаточно рослые, с наметившимися мужскими фигурами, уже плечистые, но всё ещё угловатые и несуразные, по-мальчишески худые: кудрявый Макся, задумчивый сероглазый молчун Василёк, его неразлучный друг и одноклассник Вова, огненно-рыжий балагур Славик и вот этот вот принц Датский, звезда по имени Солнце! Только не тёплое и ласковое, а холодное и высокомерное!
Я разу его выделила, ещё в тот момент, когда мы с чемоданами и рюкзаками грудились и галдели возле Д/К, откуда нас должны были забрать лагерные автобусы. Мама давала мне последние наставления, чтобы следила за личной гигиеной, регулярно мыла голову, потому что привезти из лагеря вшей в их времена было чуть ли не доброй традицией, чтобы не зябла и не сгорала на солнышке, так как кожей с оттенком синевы пошла в отца, и сгореть мне – раз плюнуть.
Ещё тогда попался на глаза русоволосый высокий широкоплечий парень с длинной чёлкой, высматривающий кого-то в толпе, он лишь мельком мазнул по мне серо-синим взглядом, чтобы сразу переключиться дальше, но я уже зацепилась. Вскоре радостно замахал, найдя потерю, и больше мной не интересовался, зато я наблюдала затаив дыхание. Почему-то казалось, что расстроюсь, если на его призыв подойдёт девчонка. Но подошёл кудряш выше его ростом, осклабился на какую-то шутку, и они по-мужски пожав друг другу руки, стали выискивать ещё кого-то.
Когда их собралось пятеро, и все они, не в силах стоять спокойно, то и дело толкали друг дружку, громко хохотали, привлекая внимание окружающих и плевали с высокой колокольни, когда кто-то из воспитателей пытался их приструнить, меня отвлёк девичий смешок,
– Ох! Чую, сменка будет жаркой!
Я оглянулась и встретившись взглядом с лукавым и задорным, прыснула в ответ. Мы друг друга поняли! И сразу решили дружить.
Вика Ковалёва оказалась старше меня на полгода и
Кому и с кем мутить из весёлой пятёрки не договаривались, решили, пускай, как пойдёт. А, когда нам объявили, что в первый же вечер состоится дискотека в честь начала смены и за знакомство, возрадовались вдвойне…
Я до сих пор помню ту дискотеку, перетанцевала со всеми. И Викуся тоже! И медляк со Стрельцовым не забуду никогда. Больше танцев у нас с ним не было ни разу. Но даже спустя пятнадцать лет, память тела откликается на тот контакт.
Неумелые топталки под душераздирающую балладу из «Титаника» утащили меня в романтическую сказку. Голос Селин Дион проникал под кожу, в каждую клеточку. Было ощущение, что оголились нервы, обострились чувства, а от сильных рук, целомудренно удерживающих меня строго в районе талии, прошивали внутрь такие токи, что казалось, он обязательно почувствует мою неконтролируемую внутреннюю дрожь. Я обнимала его за шею, а кончики пальцев в это время сами собой ерошили и гладили его затылок. Они и сейчас спустя пятнадцать лет помнят горячую нежную кожу и упругость коротких волос. Душа пела вместе с певицей, я с трудом удерживалась, чтобы не заголосить вслух.
Что происходило с партнёром в это время, не знаю, но к концу танца я оказалась прижатой к нему вплотную, чувствовала его дыхание на своей макушке, задыхалась от его запаха, представляющего собой смесь геля для душа, табака, что уж кривить душой, мы все в этом возрасте баловались, а пацаны считали курение особой взрослостью, и ещё чего-то не то чтобы мужского, а именно его личного, чего потом не улавливала ни в ком, и не могла надышаться им.
Его запах… Эта штука ещё сыграет со мной злую шутку, но позже. Значительно позже.
Музыка смолкла, уже пошло что-то забойное, а мы всё никак не могли расцепить руки.
Ну всё же было хорошо! По большому счёту душа и тело после такого единения, требовали пойти куда-то прогуляться по аллейкам лагеря, продлевая контакт. Как говорится: «темнота – друг молодёжи». По крайней мере, мне такое продолжение казалось вполне логичным.
Но тут честная компания увлекла нас в круг и потащила в какой-то немыслимой скачке под очень ритмичную громкую мелодию. Мы с Игорем оказались далеко друг от друга, и следующие три минуты я вынуждена была сосредоточиться лишь на том, чтобы мне кто-нибудь большой и сильный не отдавил ноги, ну и чтобы я тоже не отдавила.
Потом был медляк с Васей, потом с Максом и вот он-то как раз и претворил в жизнь то, о чём я думала после Селин Дион, а вернее, после танца со Стрельцовым, потащил меня прогуляться и остыть. Не сказать, что была в восторге, но поскольку безумно хотелось пить, то согласилась. Всё равно сегодня уже ничего не светило, дело к отбою, а мой загадочный партнёр то уже кем-то занят, то болтает с друзьями, то пропадает куда-то, видимо на перекур, так почему бы и не прогуляться.