Я не отдам тебя, Босс
Шрифт:
Один человек во мне вызывал столько разных эмоций, что мне было проще отказаться от неё, чем пытаться разобраться в себе.
Мне не нужна эта зависимость. Чувствовать себя наркоманом, без дозы, гадкое и постыдное чувство. Жить в ожидании, когда эта стервь вцепится тебе в горло – еще паршивее.
– Одного моего желания мало, чтобы укротить твою зазнобу, – хмыкает Стас, но тут же резко меняется в лице, снимая маску веселого клоуна и спрашивает уже со всей серьезностью: – Ты хочешь мне что-то предложить?
– Молодец.
– С чего такой аттракцион невиданной щедрости?
– Я преследую свою цели. Не переживай, никаких сложностей не возникнет. Инну я беру на себя.
– Серьезно? – Болконский потирает переносицу, взлохмачивает свою модную укладку, после чего произносит: – То есть, мне не стоит бояться, что мои глаза выцарапают?
– А ты чего-то боишься? – насмешливо тяну я, но не дожидаясь ответа Стаса, спешу успокоить блондина: –Смело иди в пещеру дракона, если хочешь получить сокровища.
– Какая интересная аллегория. А главное, правильная, Дмитрий Александрович. Так что Вы предлагаете?
Пришлось посвящать Болконского в свой план и выдавать последние указания. Всё должно быть разыграно, как по нотам, сразу после ужина с инвесторами.
Я пришлю Инне сообщение с адресом гостиницы и номером гостиничной комнаты, а дальше в игру вступал Болконский.
Свечи, полутьма и видеокамера, которая должна записать весьма пикантное и интимное видео Разумовской.
– Не сильно жёстко? – интересуется Станислав, хмурясь.
Ему, почему-то, мой план не по душе. Но боссом и организатором был я, поэтому лишь отмахиваюсь от заместителя.
Это моя война и только я выбираю, как разыграть бой. Если Инна решила, что сможет помыкать мной, то глубоко ошиблась. Поиграли и хватит.
Рубить, так рубить. На корню, чтобы потом неповадно было. Чтобы никогда больше у неё не возникло мысли, будто она держит меня в стальном наморднике.
Потом, возможно, я пожалею Инну. Если она хорошенько попросит. Даже удалю видео, которое заснимет сегодня ночью, Болконский. Но это будет гораздо позже.
Сначала нужны гарантии моей безопасности. Четкое понимание, что Нина ничего и никогда не узнает. Что моя семья останется в безопасности, будучи надежно скрытой от нападок Разумовской.
Я так и не смог понять, для чего она встречалась с моей женой. Поведать о внеземной любви, между нами? Так такой и в помине не было. Была дикая, безудержная страсть, какая-то больная зависимость, но не любовь. Этим самым чувством, тут и не пахло.
Так, зачем?! Испугать?! Показать своё превосходство?! Глупо.
– Ты или делаешь, как говорю я…
– Или?
– Или я найду другого исполнителя, – пожимаю плечами я. – Выбирай.
– Знаешь, Дмитрий Александрович, – задумчиво произносит Стас, глядя в окно. – Если
– Не только я мастер аллегорий, – хмыкнул я.
Нет, слова Болконского я не воспринимал серьезно. Инна не рискнет заходить дальше. Кишка тонка.
Маленькая девочка, которая прячется внутри нее, всё еще замирает от одного моего взгляда. Надо лишь слегка ковырнуть и эта неуверенная серая мышь, вылезет наружу из своей укромной норки.
Я же намереваюсь растоптать нору, чтобы больше неповадно было, обычному серому грызуну, играть с большими дядями во взрослые игры.
А приготовленная мышеловка, вот-вот захлопнется, если Болконский не решит слиться.
Стас неуверенно кивает и соглашается, несмотря на все свои моральные метания.
Я удовлетворенно, мысленно потираю руки.
Ну, что, кошечка, пора сбросить шкурку и показать свое серое нутро. Пусть все увидят, какая ты на самом деле, а не твою придуманную, слепленную из грязи личину.
Ловушка готова. Силки растянуты. Тяжелая артиллерия готова к бою. И пускай победит сильнейший.
Глава шестая
Инна
Встреча с инвесторами проходит как-то мимо меня. Мы носимся с Любой, как угорелые. Готовим чай, варим литрами кофе, тратим несколько пачек бумаги и, наверное, миллион нервных клеток.
Руки действуют на автомате. Подать, принести, разнести. Отточенными движениями, до автоматизма. И главное, не забывать улыбаться. Чтобы, не дай Бог, не испортить настроение сильных мира сего, своей кислой миной.
Только вот, мои мысли далеко. Я, раз за разом, прокручивала в голове разговор с генеральным, явственно ощущая во рту вкус подставы. И если мы с Горевым сейчас находились в состоянии холодной войны, то аудит станет нашей общей засадой. Следовало что-то решать и решать, как можно быстрее.
Я никогда не участвовала в его махинациях, но всегда прикрывала, где могла. Пойти как свидетель или соучастница, по деле о мошенничестве? Приятного мало. Кроме того, упечь Диму в тюрьму я не желала.
Черт! Да я, в принципе, ничего не желала. Терпела его, принимала, едва ли, слюнявчиком не подрабатывала. А взамен? Что получила я взамен, кроме искромсанного сердца?!
Я давно научилась справляться с этой тупой, ноющей болью в груди. Отрешиться, забыться, запереть на засов. Перестать мечтать, о том, чего быть не могло и не может. Перестать про себя, едва слышно, но верить, что однажды, Горев поймет, кто я для него. Поймет и станет моим. Навсегда.
Смс-сообщение приходит под конец ужина в ресторане, когда я, окончательно, решаю поведать Диме о грядущем аудите. Мы – команда. Мы должны сделать всё, дабы прикрыть друг другу тыл.