Я не отдам тебя, Босс
Шрифт:
– Я не знаю, Инн, – тяжело вздыхает Стас и поднимается, нависая над моим маленьким, сжавшимся в углу, телом. – Он вызвал к себе в кабинет, сказал заснять наш секс на видео.
Рука блондина махнула в сторону спальни, где по всей видимости и стояла скрытая от посторонних глаз, камера.
– Ты хотел сказать изнасилование?
– Бл*дь! Никто не планировал насилие. Горев сказал, что берет всё на себя. Моё дело было, только снять на камеру весь процесс.
Я делаю
Пора успокаиваться и брать себя в руки. Забыть предательство не выйдет. Но я попытаюсь. Попытаюсь не вцепится когтями в лживую рожу Горева. Попытаюсь не думать, что человек, которого я люблю – моральный урод. Потому что только урод, может допустить, чтобы его женщину изнасиловали.
Может и с иллюзиями стоит покончить?! Не была ты никогда его. Не была и не будешь. Удобная подстилка, чтобы спустить пар, воплотить свои грязные фантазии. Не женщина – вещь. Бери и пользуйся, пока удобно. Но стоит только вещи, возомнить себя человеком, замахнуться на что-то большее и вылетит она, как пробка, из твоей жизни. И нет больше никакой жалости. Жалеть надо родных и близких, а не заигравшихся в любовь баб.
– Где он? – сейчас это единственное, что меня интересует.
Я хочу посмотреть ему в глаза. Удостовериться, что меня попросту слили. Вот так банально и, в тоже время, жутко.
– Внизу. В баре,– коротко отвечает Стас, стараясь не смотреть на меня.
Я вижу, что ему стыдно, однако, даже не пытаюсь его уверять, что всё в порядке. Молча киваю и прошу открыть дверь. Болконский подчиняется.
Уже в лифте внимательно смотрю на своё отражение. На блузке не хватает несколько пуговиц, юбка так и осталась задранной, на грани приличия, еще и измятая. На голове вместо укладки воронье гнездо. Размазанная помада и подтёки от туши под глазами завершали картину.
Я выглядела так, словно по мне проехался, по меньшей мере, танк. Осунувшаяся, испуганная, с абсолютно пустым, ничего не выражающим, взглядом. Да, и правда подходящий вечер, чтобы разбить розовые очки, стеклами вовнутрь.
Горев действительно находится в баре. Медленными глотками тянет коньяк, сидя за барной стойкой.
Смотрю на его профиль и ощущаю внутри себя, обжигающую душу, пустоту. Терпкую, с привкусом горечи и слёз. У предателей самые ласковые руки и самые красивые слова. Предатели бьют наотмашь, не размениваясь на мелочи, прямо в спину, когда ты доверишься и потеряешь бдительность.
А я попросту заигралась. Запуталась в своих манипуляциях, спеленала себя по рукам и ногам. Возомнила себя всесильной, вершительницей судеб. Хороший
Босс чувствует мой пристальный взгляд и резко поворачивает голову. Мы бодаемся несколько минут. Взглядом пытаемся высказать друг другу всё, что накопилось за это время.
«Сама виновата» – ловлю его посыл и отворачиваюсь.
Хватит.
Ухожу, чтобы больше не видеть его. В глубине души надеясь, что он догонит меня. Объяснит и я пойму. Пойму и приму, но Горев не появляется ни спустя минуту, ни когда приезжает такси, ни когда водитель увозит меня от «Эллады».
Зайдя в квартиру, скидываю туфли и раздеваюсь на ходу. Мне просто жизненно необходима горячая ванна, чтобы смыть с себя следы Болконского.
Включаю кран и проворачиваю на максимум, заполняя эмалированную посудину, едва ли не кипятком. Превозмогая боль залезаю, сажусь и мочалкой начинаю с остервенением тереть свою нежную кожу.
Горячая вода продолжает литься, доходит почти до краев ванны и лишь нежелание общаться с соседями, заставляет меня перекрыть кран, дабы не устраивать в квартирах потоп.
Накатывают воспоминания. Тело опять начинает бить крупная дрожь, от которой уже ничего не спасает.
Паршиво, как же мне сейчас паршиво.
Ухожу с головой под воду, лежу и смотрю, сквозь толщу воды на потолок в ванной комнате и не хочу выныривать. Я превратила свою жизнь в чёртов аттракцион, состоящий только из «американских горок». Взлетаю и снова, не успевая сообразить, падаю.
Легкие начинает жечь от нехватки кислорода, где-то на задворках сознание слышу, как звонит мобильный, но не могу заставить себя пошевелиться. Не могу и не хочу.
А потом я все-таки выныриваю. Спускаю воду и по новой наполняю. Вывариваю себя. Хочу добавить белизны, но этой вещи у меня отродясь не водится. Поэтому снова тру себя жёсткой мочалкой. Жаль нельзя провернуть такую фишку и с внутренним содержанием. Отмыться от того говна, которое успела натворить.
Без сил выползаю из ванны, на мокрое тело надеваю первую попавшуюся футболку и, как есть, заваливаюсь на кровать.
Не хватает мужских объятий и обычного человеческого тела. Принимаю позу эмбриона и едва ли снова не плачу. Одна. В пустой квартире. Абсолютно никому не нужная. Может ли быть что-то хуже, чем ощущать себя пустой, бесцельной?!
Чего я, собственно, добилась в своей жизни? Затащила в постель женатого мужика? Велика честь. Получила высшее образование, чтобы работать секретаршей? Живу в шикарной квартире, которую сама бы точно не потянула? Люблю мужчину, которому я не нужна? Чего?!
Конец ознакомительного фрагмента.