Я (не) продаюсь
Шрифт:
Пытаюсь отмахнуться от его слов и не могу. Не могу! Одно дело- прокручивать их беззвучно в своей собственной голове. Другое- услышать вот так, от другого человека. Человека, который точно знает, о чём говорит. Действительно, с чего Рамилю не любить меня, да с чего ему вообще хоть что-то ко мне испытывать. Я его миру не угрожаю, ничего в нём не изменю. Он точно знает цену моему присутствию в жизни отца. Даже если я задержусь, я всё равно останусь никем. Безликой фигурой без прав и голоса. Я не жена, не мать, не семья. Никто. И так и останется, мальчишка прав...
– Так, я что-то не понял,- Тигран вдруг нависает надо мной чёрной тенью, и я резко подскакиваю от неожиданности.
Напугал. Чёрт. Как он не вовремя. Силюсь улыбнуться,
– Сама сказала её оставить, так что теперь за мина кислая? Или ещё что не так?- хмурится Керефов, разглядывая меня.
У него и у самого кислая. Видно, что не в духе. Но мне так себя жалко становится сейчас, что не до его нежных чувств. Обида на то, что всё вот так складывается, и ничего с этим не сделать, кислотным ожогом разъедает меня изнутри. Ну почему он именно сейчас подошёл.
– Иди рыбачь, Тигруша,- делаю ударение на этом несчастном "Тигруша", припоминая ему и Лану заодно,- Или в очередь становись к подружке своей. А у меня отлично всё.
Демонстративно ложусь обратно, натягивая до самого подбородка многострадальную панаму. Которую с меня тут же срывают.
– Не смей со мной так разговаривать,- рычит Тигран мне в лицо, и его хриплый голос ледяными мурашками расползается вдоль позвоночника.
Я машинально приоткрываю рот в попытке схватить недостающего кислорода, вжимаюсь затылком в пол.
– Ты поняла?
– кулак ударяется о палубу около самого уха.
Чёрный хищный взгляд впивается в лицо. Мне становится страшно. Киваю, смотря на него широко распахнутыми глазами. Тигран наклоняется ещё ниже, почти ложится на меня. Шепчет глухо, задевая щетиной краешек уха.
– Только мое расположение спасает тебя сейчас от созерцания какого-нибудь тройничка, а может и участия в нем. Так что подумай хорошенько, прежде чем дерзить и его терять. В третий раз предупреждаю. И это последний...Точно поняла?
Я всхлипываю уже громко, снова кивая. Я ему верю. Тигран отстраняется и гладит меня по щеке. Но ощущается будто пощечина.
– Хорошая девочка.
Солнце вновь нещадно слепит, потому что мужская фигура больше не закрывает меня от него. Глаза начинают слезиться из-за невыносимой яркости небесного светила. Или мне хочется верить, что лишь из-за этого. И в этот момент я принимаю решение, что через восемь дней мы точно расстанемся. Да пошёл он…Не нужна мне такая жизнь. Ни за что.
39.
– Давай, Татлим, кончай, детка... Ещё в попку хочу...
Я послушно прикрываю глаза, сосредотачиваясь на прошивающих насквозь ощущениях. Тигран всегда так делает, когда хочет анального секса. Сначала доводит меня до оргазма, чтобы тело было максимально расслабленным, пресыщенным. А потом уже делает со мной, что в голову взбредёт, не боясь наткнуться на сопротивление. Один раз попробовал сразу, но мне было неприятно, и вопрос был моментально снят. В постели Керефов был настолько же чутким, насколько непробиваемым в реальной жизни. Здесь ему было важно моё восхищение, отдача, ощущение победителя. Что это именно ОН довёл меня до такого состояния, о котором я раньше даже понятия не имела. В быту же его интересовала в основном покорность. Все споры на уровне шуток, ни слова против в лоб. Только издалека, проявляя чудеса гибкости. Тиграна я тоже уже довольно хорошо изучила. Поговорка про женщину- шею, то есть лишенную возможности открыто говорить, но способную в принципе влиять, с ним приобретала какой-то тяжелый глубокий смысл.
Удушливый жар разливается по кровотоку, концентрируясь внизу живота в одной нестерпимо зудящей точке. Воздух, густой от разгоряченных влажных тел, забивает лёгкие, вибрирует от издаваемых нами звуков. Член с чавканьем быстро погружается в разбухшее от притока крови лоно. Тигран давит на клитор круговым движением. Он уже точно знает, как нравится именно мне. Как сделать это быстрее. Из горла вырывается капризный всхлип, как из идеально настроенного инструмента. Меня выгибает от концентрированного напряжения.
– Давай...давай...
Пульсация. Жарко. Долгожданное облегчение накрывает волной. Хорошо… Я расплываюсь в рассеянной счастливой улыбке. Вздрагиваю от ещё одной судороги. Обмякаю. Чувствую, как Тигран задирает мои ноги выше, пятки упираются в волосатую грудь. Горячий влажный язык скользит по щиколотке, задевает подаренную цепочку. У Тиграна нежная любовь к ухоженным ступням. У каждого есть свой маленький фетиш. Как хорошо, что я не мыслю себя именно без педикюра. Забавное совпадение.
Холодная смазка смешивается с естественными соками, заставляя поёжиться и немного вернуться в реальность. Давление разбухшей головки на тугое колечко. Я выдыхаю. Сквозь опущенные ресницы наблюдаю за напряженным, будто каменным лицом мужчины. Как он жадно смотрит за тем, что делает. Чувство распирания нарастает. Снова плотно закрываю глаза. Тело мягко соглашается на такой контакт. Отголоски недавнего оргазма ещё проходят по нервным окончаниям мелкой рябью. Пару медленных толчков, чтобы привыкла, и энергия его движений нарастает с невероятной скоростью. Ноги немеют, мышцы бедер дрожат. Из горла вырываются утробные стоны. Жар окатывает новой знойной волной. Тигран погружает пальцы в пустующее лоно, тут же плотно обхватывающее фаланги, чувство распирания становится нестерпимым. Сильнее упираюсь пятками в него, инстинктивно пытаясь оттолкнуть. Но он только рычит глухо и давит грубее. На меня капает его пот. Тело снова скручивает судорогой, но уже какой-то вялой, через «не могу». Зато более глубокой. Пробирает до самых костей, так, что уши закладывает как на взлете. Толчок, ещё, и я чувствую, что он кончил. Выдыхаю. Меня буквально размазывает по кровати. Даже ноги свести лень. Да и кого мне стесняться. Его?
– В душ пойдешь?- Тигран тяжело скатывается с меня.
Кошусь на мужчину, упавшего рядом. Вижу, как часто вздымается его грудная клетка. Он поворачивается и расплывается в ленивой улыбке.
– Могу отнести.
– Нет, позже,- я прикрываю глаза ладонью. Не хочу никаких прикосновений. У меня тактильный передоз. Хочу просто остыть.
– Ладно,- кровать поскрипывает, когда Тигран встаёт. Совсем разломали.
Слышу, как в душе включается вода. Улыбаюсь, поёт что ли? Ну, точно, бубнит себе там что-то под нос. Даже сквозь шум воды слышно. Рваные мысли вяло текут в голове. Сознание плавно погружается в дремоту. Возвращает в реальность звук пришедшей смс. Приподнимаюсь на кровати и с удивлением вижу Тиграна, уже лежащего рядом. Я правда заснула? День же...Керефов читает входящее сообщение и непроизвольно хмурится.
– Нам билеты обратно взяли. На завтра,- кидает на меня быстрый нечитаемый взгляд,- В восемь утра вылетаем.
Повисает вязкая тишина.
Нет, я знала, но...Мы итак на три дня задержались...Тигран вопрос с одним подрядчиком закрывал. Вот утром сегодня закрыл. Мы здесь уже семнадцать дней. Семнадцать одних из самых ярких дней в моей жизни. Даже несмотря на некоторые неприятные моменты. Впрочем, после той злополучной рыбалки ничего по-настоящему неприятного и не было. Тем вечером Тигран проводил сына, и мы остались вдвоем. При мне он больше ни с кем не пересекался, а когда мы не соприкасались с окружающими, у нас никаких проблем не возникало. У нас даже устоялся определенный режим. Рано утром Тигран выезжал на начавшуюся стройку и проводил там время до полудня. Я в это время спала или ходила в СПА при отеле. Кстати успела пройти курс антицеллюлитного массажа. Потом Керефова на объекте сменял Тимур Ренатович, а Тигран приезжал ко мне. Мы ехали куда-нибудь обедать и что-нибудь посмотреть. Иногда не ехали, просто не вылезали из кровати. Честно, даже сказать не могу, какой вариант мне нравился больше. Могли прогуляться на пляж, посмотреть вечернюю программу. Здесь играли отличные музыканты…