Я не продаюсь
Шрифт:
Честно говоря, достаточно часто он в принципе к алкоголю не прикасается. Отсюда вопрос – зачем ему это всё? Вот эта бесконечная сансара удовольствий?
Выйдя на яркий свет, я жмурюсь. В полумраке паба было уютно и потерялось ощущение времени, а тут оказывается ещё день в самом разгаре, и до вечера далеко.
– Мы куда-то идём? – спрашиваю, когда Тим берёт меня за руку и ведёт прочь от здания.
– Едем, - поправляет он.
– Проветримся? Ты же не против?
Конечно, я не против и очень даже
Жду, пока он заведёт машину, но Тим вместо этого, ерошит волосы на макушке и улыбается так открыто и заразительно, что мне самой становится весело без причины.
Через секунду его руки на моей груди, плечах и в волосах, а губы ласкают шею и рот. Поцелуи такие интенсивные и совсем не невинные, успеваю только охать и ахать, потому что всего несколько движений языком и пальцами распаляют меня до состояния, взметнувшегося в небо пламени.
– Так-так, - посмеивается Тим, - совсем не собирался на тебя набрасываться. Надо немного успокоиться, но, чёрт, Тома, с тобой просто мозг на вылет, знаешь?
Нет, я не знаю. Даже не знаю, правду ли он говорит, но мне приятно.
И даже то, как Тим держит меня за руку, когда ведёт машину, тоже очень приятно.
Боги… я, кажется, влюбляюсь.
К слову о Богах…
Место, в которое привозит меня Тимур, вызывает бескрайнее удивление. Во-первых, я просто не ожидаю, что он это сделает. Во-вторых, что он здесь забыл? В-третьих, этот парень разбивает все установки и мнения, которые у меня могут складываться в отношении него.
Мы поднимаемся по высоким ступеням и через массивные деревянные двери входим внутрь церкви. Она небольшая, но очень уютная, и ощущение простора, как в любом из готических строений, достигается за счёт высоких стрельчатых сводов и витражных ланцетовидных окон.
Мой взгляд перескакивает с элемента на элемент: контрфорс, нервюры, аркбутаны, розетки, контрлиерны и многое другое крутиться в моей голове. Всё, что запомнила из вводного курса истории искусств, всплывает в памяти то и дело.
– Ты чего такая напряжённая? – Тим оборачивается ко мне с улыбкой. – Боишься, что кара небесная настигнет, как только переступишь порог? Так мы его уже переступили. Молнией нас не поразило.
Он тянет меня к одной из скамеек в сумрачном углу, загадочно добавляя:
– Хотя после вчерашнего бурного вечера и ночки всё могло бы быть.
– Так ты грехи замаливать решил? – обретаю уснувший голос и подначиваю в ответ.
– Жизни не хватит, - философски бросает он.
– Так живём всего-ничего, когда успел-то? – звучит, как шутка, но обычно весёлый Тим вдруг хмурится.
– Иногда дело не в количестве, а в качестве. В качестве совершаемых дел и поступков.
–
Впрочем, серьёзность у него как появилась, так и улетучилась. На лице Тимура снова улыбка, хотя взгляд обращён вперёд, а не на меня.
– Моя невоздержанность, когда ты рядом, вот мой основной грех на данный момент. Постоянно тебя хочу.
– Плюсани ещё один следом: пошлые разговорчики в святом месте.
Уголок губ Тимура медленно ползёт вверх, а раскрытая ладонь опускается мне на колено и легонько его сжимает.
– Хочешь усугубим?
Смотрит так, будто готов двинуться дальше, чем простые «пошлые разговорчики»
– Н-нет, - заикаюсь, не понимая: он серьёзно или шутит?
Тим наклоняется, скользит носом по моей щеке и медленно целует в скулу. Вот и всё. Наверное, я переоцениваю степень его пошлости, у парня всё-таки есть представления о рамках приличия. Впрочем, не могу в этом до конца быть уверенной.
Но он опять делает это: переплетает наши пальцы в тесном пожатии. От этого незамысловатого жеста мне безумно приятно.
Перевожу дыхание, потому что оказывается, я делала короткие, почти неслышные вдохи, чтобы не нарушить момент.
Тимур запрокидывает голову, разглядывая центральный неф, и я следую его примеру.
Есть в таких местах особая магия, и, наверное, отчасти я понимаю, почему Тим привёл меня сюда.
– Как называется это место?
– Сент-Лоренс. По мне – то, что надо. Не давит величием, как огромные соборы, и не чувствуешь себя под прицелом взглядов, как в небольших сельских приходах.
В церкви, кроме нас, никого. Хотя уверена, что здесь порой весьма и весьма многолюдно. Об этом мне сказал красиво оформленный уголок для прихожан и выставка детских поделок на заданную тематику.
– И много где ты побывал? В таких вот приходах?
Мне хочется сказать, что ни разу не слышала от него ничего, что косвенно бы касалось темы веры, но мы знакомы без году неделя, да и не производит Тим впечатление парня, придающего большое значение этим вопросам. Если б придавал, уж точно бы не вёл тот образ жизни, который ведёт.
– Свой первый год в Англии я провёл в глубинке. В деревушке, где я жил, был милый пастор и небольшой уютный приход. Мне просто нравилось торчать там то и дело. Иногда я уходил туда поспать или почитать книгу. Спалось там просто замечательно, - добавляет он с такой интонацией, что мне кажется, за этими словами кроется нечто большее, чем он мне озвучил. – Жаль, я там пробыл чуть больше года, потом переезжал и, в конце концов, оказался в Лондоне.
Удивительно, никогда прежде в разговорах мы так глубоко в прошлое не ныряли. Отмираю, осознав, что от меня ждут хоть какой-то реакции.