Я не прощу 2
Шрифт:
– Оль, очнись, за тебя пьют! – шепчет он.
Вздрагиваю, виновато улыбаюсь и беру со стола бокал с мартини.
Ох, и всколыхнул же мой сын то, что мирно спало на дне моего сознания, своим вчерашним признанием! Зачем только он нашел Андрея в сети? Не знает, что лучше не будить зло. А Андрей Соколовский стал еще большим злом, чем раньше. У него в руках теперь еще больше связей и денег, и не в нашем захолустье, а в столице. Если захочет отнять у меня сына, как знать, выстоим ли мы с Олегом против него в этот раз?
Веселье
Начинаются танцы. Мне кажется, я не танцевала уже сто лет! Но я так счастлива, что дело закрыто! Мы с Мариной на одной волне: мартини и водка снова и снова подталкивают к танцам.
Гости довольны: вечер складывается отменно.
Уже темнеет, когда мы просим официанта принести счет.
– Я все оплачу, – машет рукой Олег.
– Ты что, Олег Юрьевич?! Как можно?! В складчину все оплатим! – хмурится Владимир.
Воспользовавшись суетой, я принимаю решение отлучиться: клюквенный морс и мартини делают свое дело.
– Олег, я – припудрить носик, – шепчу мужу.
– Тебя проводить? – Он посматривает на меня.
– Нет, что ты! Я быстро.
– Возвращайся скорее, мы для тебя песню заказываем! – поднимает палец вверх московский коллега. Зеленые глаза горят, видно, что ему не терпится снова пуститься в пляс.
Марина хитро ему улыбается: ей тоже хочется танцевать. Внезапно я понимаю, что между зеленоглазым Ушаковым и Мариной нечто большее, чем просто служба. Скорее всего, у них неофициальный служебный роман. Наверное, это запрещено уставом, но здесь, на левом берегу, все преграды растворяются в крепкой водке и ароматном дыме от жарящегося на мангале шашлыка.
Я запираюсь в дамской комнате, привожу в порядок прическу, посматриваю на себя в зеркало. Щеки горят, глаза пылают. Ух, давно мы так не веселились! В зале меня ждет песня в подарок, надо идти.
Выхожу обратно. Тороплюсь вернуться за столик и на входе в зал внезапно врезаюсь в мужчину. Поднимаю глаза и цепенею от страха. Круглое лицо, перебитый нос, холодный взгляд…
Узнаю утреннего визитера. Только сейчас он пьян вдрызг.
– О, цыпа! Надо же, и тут в вечернюю смену подрабатываешь? – хмыкает он.
Я молчу. Опустив глаза в пол, пытаюсь его обойти, но не получается. Он дергает меня за локоть.
– Куда пошла?! Я с тобой разговариваю!
Пытаюсь вырваться, но боль в руке становится сильнее.
– Отпустите! Я здесь не одна! – шиплю сдавленно.
– Не, цыпа, я тебя второй раз за день встречаю, и сейчас ты никуда не пойдешь! Порепетируем твои будущие обязанности в моем офисе? Отсосешь у меня?
– Пустите, я замужем!
– Отработаешь, тогда отпущу! – С гадкой ухмылкой эта мразь тянется к пряжке ремня на джинсах.
– Не понял… – слышу изумленный рык Олега. От стыда и унижения меня бросает в жар. Понимаю: он вышел в темный холл ресторана и все услышал.
Обидчик
– Ты какое право имеешь к моей жене прикасаться?! – рычит Макаров.
Тот хочет что-то сказать, но не успевает: Олег уверенно наносит ему удар в лицо. Кровь брызжет на стену.
Макаров умеет бить. Прямым ударом в солнечное сплетение заставляет бандита согнуться пополам.
– Берега попутал, мразь?!
Утренний визитер крупнее и шире Олега, он отчаянно отбивается и не отступает, но ярости Олега нет предела, и боксерские навыки сопернику не помогают.
Ему на помощь из зала выбегают его друзья – судя по виду, тоже из боксерской лиги. Они отшвыривают Олега в сторону, налегают уже втроем, толкают его на пол. Бьют его все вместе.
Я кричу. Закрыв лицо руками, визжу так громко, что закладывает уши.
На мой крик выбегают московские гости. Слышен звон битого стекла, грохот выстрелов…
У бандитов пистолеты. Несмотря на неофициальную встречу, москвичи тоже держат при себе табельное оружие. Начинается самая настоящая перестрелка, и я оседаю по стене на пол. Чувствую сильную руку Олега.
Он дергает меня на себя, тащит к выходу. Сплевывает на ходу кровь, вытирает разбитое лицо.
К входу с обеих сторон несутся дежурные полицейские машины.
Как черти из табакерки, из ниоткуда появляются оперативники. Они при исполнении. У них полицейские дубинки, которые идут в ход. Бить они умеют не хуже, чем мой муж. Пара минут, и в холле ресторана кровавое месиво, на которое я не могу смотреть. Оперативники вяжут моих обидчиков, надевают на них наручники и уверенно выводят из ресторана.
Круглолицый зло смотрит в мою сторону. Его лицо все в крови. Хочет что-то сказать, выплевывает угрозу вместе с кровью, но полицейский грубым толчком в спину заставляет его сесть в полицейскую машину.
Я неотрывно слежу за тем, как захлопывается дверца.
– Оль, ты как?
Я вздрагиваю. Понимаю, что Олег с тревогой нависает надо мной.
Напряженно сглатываю.
– Не знаю…
Поднимаю голову и с ужасом рассматриваю ссадины на его лице. Взгляд скользит по разбитой витрине ресторана. Понимаю, что здесь нашу годовщину мы с Олегом точно не будем отмечать.
– Вот это веселье! – Ушаков толкает покосившуюся входную дверь ресторана. Его зеленые глаза горят, теперь уже от досадливого недоразумения. – Давно мы в такой заварушке не участвовали! Не скучно вы тут живете на юге, Олег Юрьевич! И было бы понятно, если бы из-за фабрики драку устроили, так нет – женщину не поделили!
– Не смешно совсем. – Олег забирает у Марины добытый на кухне ресторана лед и прикладывает его к разбитой скуле.
Я вдруг понимаю, что Олега не повязали с остальными только благодаря нашим гостям. Это заслуга Ушакова, который быстро сориентировался в ситуации.