Я не смогу жить, если не будем вместе
Шрифт:
Вроде бы Лада не знала об изменах мужа, но обман существовал в ее жизни. Она подумать не могла, что их отношения с мужем были совсем иными, чем виделись в ее глазах. За постоянной усталостью мужа скрывалась тайная бурная личная жизнь.
– Юлия, ни к чему кричать на все кафе, – вмешалась Ольга, вспоминая имя подруги Лады. – Александр говорит правду.
–Научил ее? – по-прежнему высказывала претензии психованная девушка любовнику. – Имя уже мое знает. Ты, Сашенька, хорошая сволочь. Собираешь девиц, – сказала она, переключив взгляд на Ольгу, – готовых на все пойти, лишь бы уцепиться хоть за какого мужика!
– Во-первых, уважаемая, –
– Мне все понятно, – со злостью сказала Юлия, собираясь уходить. – Но сейчас твоя главная любимая, которая законная, все узнает, – продолжала она ерничать, будто бы присутствующие не понимали, что речь шла о Ладе. – Мне терять нечего, – говорила она, доставая телефон из сумки.
Юлю принялась успокаивать подруга, которая понимала, что ситуация накалялась. В свою очередь, Александр выглядел спокойным. Он не сказал ни слова. Его взгляд был уверенным, даже слегка радостным. По крайней мере, так показалось Ольге.
– Звоните, – сказала Ольга. – Начните рассказ с себя любимой. Вы, кстати, должны понимать, что вряд ли Александр останется с вами в таком случае.
– Да, тебе нечего сказать Ладе, – тихо высказалась подруга Юлии.
– Я люблю этого дурака! – закричала Юля, присаживаясь за стол.
Юлия выглядела неуравновешенной. Пробудившаяся ревность также вносила коррективы. Она не могла обыкновенно взаимодействовать с людьми. Характерная девушка кричала, суетилась и бесилась.
– Я пойду, – сказала Ольга, понимая, что пора закончить неприятный разговор и бесперспективную встречу.
– Пойдем, – сказал Александр, вызываясь составить ей компанию.
– Нет, – схватила его за руку Юлия. – Ты остаешься, или твоя беременная кобыла все узнает. Я не шучу.
– Будешь каждый раз меня шантажировать? – задал он вопрос любовнице.
– А что тебя не устраивало? Я пилила тебя? Настаивала на разводе? Или грубила когда?
– задавала она риторические вопросы.
Раздался громкий смех из-за соседнего столика. Двое пьяных парней, активно наблюдающих за бурной реакцией Юлии, не смогли интеллигентно воздержаться. Скандал в ресторане привлекал внимание гостей заведения…
– На меня уже люди из-за тебя смотрят, – с недовольством высказала она новые претензии.
Ольга поднялась со стула и медленным шагом отправилась на выход из ресторана. Она решила пойти к набережной. Чужие выяснения отношений ей были неинтересны.
– Скажи: у нас все по-прежнему?! – звонко спрашивала Юлия любовника.
Ольга удалялась от столика, за которым не так давно сидела, но продолжала слышать скандальную Юлю. Девушка говорила любовнику, что не устраивало его поведение. Однако она надеялась, что их отношения восстановятся. Спрашивается, были ли они когда-то идеальными? В любом случае, Юля вела крайне глупо. Мужчина ищет легкости на стороне, он устал от истерик жены. Но любовница с точностью копирует надоевшую жену. Говорят, счастье зависит он нас самих: какими мы захотим себя видеть, таковыми и будем. Хочется страдать – жизнь пройдет в мучениях, хотим быть счастливыми – будем.
Ольга вернулась на набережную. Подошла к реке, посмотрела в воду. Она, наконец, улыбнулась. Ольга понимала, что просто не встретила любовь…
***
Егор приехал ко мне домой. Он снова подарил шикарные розы красного цвета. В этот раз они были в форме буквы «Ы». С учетом предыдущего букета с буквой «Т» выходило слово «Ты».
– Полагаю, что будет продолжение, – сказала я, обнимая любимого человека. – Прекрасная, красивая?
– Не скажу.
– Заинтриговал!
– Это не отдельное слово, – смущенно сказал Егор. – Часть одного слова!
Я смахнула слезы счастья.
– Знаешь, Егор, я раньше думала, что чего – то недополучаю в жизни. Это было много лет назад. Тогда проблемы были детскими. Ревновала учителя к однокласснице, что ей больше внимания шло, и оценки завышали. Потом грустила из-за того, что бабушка была инвалидом – колясочником. Мне так хотелось сесть с ней на качели, которые находились параллельно друг другу, и в высоте полетать за добрым разговором…
Егор с удивлением смотрел на меня.
– Одно время к нам приходила сиделка, – говорила я, предаваясь воспоминаниям. – Я была маленькой и не могла ухаживать за бабушкой. Мама работала. Нам пришлось нанять человека. Ты знаешь, за неделю помощи горе – сиделки, я никак не могу забыть ее. Был случай, бабушка не хотела есть, а сиделка силой в нее впихивала кашу. Ударила ее. Я, будучи ребенком, накинулась с кулаками на злодейку. И вот, Егор, я задалась вопросом: «почему не везет?». Но быстро осознала, что имела гораздо больше, чем не имела.
Егор держал меня за руку. Он не переставал смотреть на меня.
– Не отпускай, пожалуйста, – сказала я. – Такое счастье, соприкасаться с тобой.
– Мне счастье радовать тебя, любимая.
– Теперь я счастлива настолько, что плачу. Это состояние похоже на посещения храма. Стоишь перед святыми, благодаришь за то, что в жизни были такие классные женщины, мама и бабушка. Пусть они ушли в мир иной, но мы радовали друг друга, поддерживали. Казалось бы, счастье под вопросом. С одной стороны, оно было, а, с другой, сейчас нет; и этого не хватает. Остается грусть. Но тем не менее умершие родственники подарили мне счастье. Воспоминания о маме и бабушке очень дороги… Здесь же, в реальности, получила новую радость, надеюсь, что она будет не такой скоротечной.
– Мы будем вместе, – заверил Егор.
Мне позвонил незнакомый телефон. Отвечать не хотелось, поскольку часто звонила Антонина Семеновна, та самая супруга возлюбленного матери. Она имела привычку набирать с разных номеров, так как ее личный я давно внесла в черный список контактов. Женщина любила звонить в состоянии опьянения. Ее речь была бессвязной; я с трудом понимала то, что она хотела сказать. Однако мат и оскорбления слышала отчетливо.
Антонина Семеновна икала в трубку, рыдала и посылала проклятия. Каждый раз она отличалась. Браво! Услышав ее голос, я практически сразу прекращала разговор. Но не отвечать на незнакомые звонки не могла: обязывала работа психологом. Бывало, что звонили клиенты со срочными проблемами. Я старалась никому не отказывать. Приняв вызов, я, как ожидала, услышала Антонину Семеновну.
– Ты не будешь ни с одним мужиком, – заявила она самоуверенно. – Как мамочка, сдохнешь от заболевания. У вас же все болезненные, напомни?
– Вы очень злая.
– У тебя тоже диабет?
– До свидания!
Я положила трубку. Егор посмотрел на меня.
– Кто беспокоит? – спросил он.
– Недоброжелатель мамы.
– Она умерла, ты говорила…
– Верно. Однако Антонина Семеновна не хочет этого признавать.
– Она больная.
– Да, душевнобольная, – согласилась я.