Я (не) твоя

Кьют Аля

Невероятная женщина.

Я был готов закинуть ее на плечо и увезти к себе, привязать к кровати и не выпускать, пока она не признает, что принадлежит мне. Способов выбить из нее это признание я знал великое множество, но призвал на помощь все свое терпение и здравый смысл.

Вряд ли Ангелина так просто примет мое желание сделать ее своей. Что там был за план? Ах да. Работа, поездка, помощница. Надо начать со

служебного, а потом уже постепенно двигаться в сторону личного. Это будет несложно, ведь ей придется притворяться моей девушкой.

Ангелина меня не разочаровала. Она начала дерзить и колоться, едва мы заговорили. Просто не будет. Это я понял сразу, поэтому иногда просто рявкал на нее, не имея терпения уговаривать или объяснять.

Но чем больше мы общались, чем чаще я касался ее, тем сильнее ощущал не только колючки, но и нечто иное. Она защищалась своей дерзостью, это безусловно. Но, когда наши взгляд встречались, и она улыбалась, я видел и чувствовал, что нравлюсь ей. Ангелина изо всех сил это отрицала, но все же иногда забывалась и невольно поощряла мое вожделение.

Я стал чаще касаться ее, и Ангелина все меньше дергалась и не сразу отодвигалась. Уверен, не только потому, что я велел ей привыкать. Она могла послать меня к черту с этими репетициями и играть мою подружку по факту в Лондоне. К тому же мы взрослые люди, и я уж точно никогда бы не посадил Настю себе на колени при людях. Вот в школе я, конечно, обнимался с подружкой на переменках. А сейчас, конечно, перерос эти показушные нежности.

Да, я понимал, что веду себя, как хитрый и мерзкий сукин сын. Наверно я им и был. Но отказать себе в удовольствии обнимать ее не мог. Ангелина тоже, кажется, не испытывала отвращения, даже обняла меня за плечи одной рукой, чтобы удобнее устроиться. Эта женщина идеально подходила для моих объятий. Такая маленькая и хрупкая, словно хрустальная. Мне нравилось чувствовать ее попку, нравилось гладить коленку и рассказывать о партнерах, пока она кивала и задавала очень правильные вопросы.

Я не учел только одного. Эрекции. Ангелина хоть и перестала дергаться, но все равно немного ерзала и терлась попкой о мой член. Это было охренительно приятно, и скоро я уже не мог думать о работе, а полностью сосредоточился на этом удовольствии. Отложив планшет, я привлёк ее к себе ближе и понял, что взорвусь, если сейчас не поцелую эти губы. Слишком близко,

слишком остро, слишком много для меня одного.

Я обязан был отдать ей хоть каплю возбуждения, поэтому приказал:

– Замри.

Поцелуй. Всего лишь поцелуй. Один единственный. Я остановлюсь. Смогу. Мне тридцать лет, черт подери. Я вполне в состоянии контролировать свои желания.

Нет.

Не в состоянии.

Это стало понятно, едва я коснулся губ Ангелины, и она громко и сладко простонала.

Все. У меня сорвало резьбу. Наверно, я стиснул ее до боли и даже не позволил что-то сказать, потому что тут же смял ее губы поцелуем. Настоящим, страстным. безумным. Она не оттолкнула меня, наоборот. Губы Ангелины сначала дрогнули, а потом раскрылись, позволяя моему языку проникнуть в рот и найти ее язык, коснуться, свиться с ним. Я отступил, и она тут же вцепилась в мою шею, не желая отпускать.

Теперь настала моя очередь стонать. Уж слишком завел меня этот банальный жест-просьба. Я снова коснулся ее губ и стал посасывать их, ослабив натиск, сделав упор на нежность. Ангелина сама провела языком по моей нижней губе, вырывая еще один стон. Я снова углубил поцелуй, утопил пальцы в ее волосах, сжимая их в кулак и тут же опуская. Не хочу причинять ей боль. Просто физически не могу это сделать.

Эта женщина достойна только удовольствия, тонны оргазмов и океана наслаждения. Едва представив ее стоны на грани экстаза, я опустил руку и стал поглаживать ее по спине, а второй ласкал ногу, двигаясь по внутренней стороне бедра.

– Влад, – наконец выдохнула Ангелина, и я чуть не кончил, услышав свое имя со сладким стоном. – Влад, перестань.

Она всхлипнула и вцепилась мне в шею, но губы не забрала, не отвернулась, даже продолжала отвечать на поцелуи.

– Ты… Не надо… Это же… – бормотала она, не открывая глаз. – Надо остановиться.

Последние слова прозвучали, как мольба, и я не мог ее игнорировать.

– Да, Ангел, я знаю. Надо, – не мог не согласиться я. – Я пытаюсь, но ты мне не помогаешь. Ни капли.

Ангелина захныкала и попробовала отстраниться, но тут же снова поцеловала меня. Сама, черт подери. По свое воле.

Она тоже не могла прекратить это. Не могла остановиться. Не могла не смаковать наше обоюдоострое сладкое безумие.

Конец ознакомительного фрагмента.