Я не вернусь
Шрифт:
— Самый красивый
Он внимательно смотрит на меня, стягивает с меня трусики
— Ножки в коленях согни- я все послушно выполняю.
Он начинает покрывать поцелуями сначала мои колени, потом плавно опускается поцелуями к внутренней стороне бедра. Но всего лишь поцеловав и подув в самое напряженное место, он выпрямляется и перехватывает мои ноги, начинает целовать ступни и пальцы.
— Не надо, пожалуйста- пищу.
Я всегда стеснялась своих ступней, старалась после секса надеть носки быстро и, казалось, Вадим принимал мои страхи и стеснение и не акцентировал на этом внимание.
— Тшшш, ты вся моя
— Неправда…
— Посмотри на него- Вадим указывает взглядом на свой член- разве такая реакция обманчива?
— Всю тебя люблю- муж набросился на меня с поцелуем и одновременно вошел в меня на всю длину.
Как же хорошо с ним!
— Родишь мне- вбиваясь в меня шептал на ухо Вадим- троих хочу, Лер.
— Рожу- разве я могла в этот момент сказать иначе любимому мужчине- сколько захочешь.
Этой ночью все преграды рухнули. Если раньше я боялась принять позу, когда видны мои ступни, то теперь Вадим брал меня так, как хотел и поворачивал так, как ему было удобно. В спальне, где двое не бывает границ, Вадим мне это показал.
Воспоминания о счастливых днях прервал поворот ключа в замке. Вадим возвращается с работы. Точно один, иначе бы я уже увидела следы пребывания здесь кого-то еще. Запах счастья перемешался бы с грязью, но в нашей квартире по-прежнему пахло счастьем.
— Так не терпится получить развод? — обойдя меня, Вадим подошел к чайнику.
А я думала о том, что он все такой же красивый, как и двадцать лет назад, даже красивее. Небольшая седина на висках, где-то появились морщинки, но он все такой же любимый Вадим, только уже не мой.
— Это- вытаскиваю из сумочки два конверта- сегодня пришло на имя наших детей
Растерянный вид Вадима не приносит мне удовольствие, как и его злость на лице от увиденного. Мне так отчаянно больно за нас, за то, что мы оказались в такой ситуации, за то, что уже ничего не исправить…
— Наведи телефон на QR-код — говорю ему, вкладывая в голос все свое отчаяние и боль
— Сделай так, чтобы наши дети не окунулись в эту грязь, будь так добр.
Встаю и иду к двери, нужно уходить, Вадим ведь только меня должен был любить, только я должна была быть в его постели.
— Ты смотрела? — спрашивает меня охрипшим голосом
Я не отвечаю, просто прохожу мимо, но Вадим перехватывает меня за локоть и цедит.
— Смотрела или нет? Я тебя спрашиваю
— Смотрела
— Все не так, Лер. Не так.
— Отпусти меня
— Лер, скажи, что ты не из-за этого убила моего ребенка. Пожалуйста, скажи любую ложь и я поверю тебе- сколько отчаяния в его голосе, мне тоже было больно убивать нашего ребенка, но твоя измена здесь не при чем.
— По-моему за ложь в нашей семье отвечаешь ты.
Когда захлопнулась подъездная дверь и кажется, что разговор, вытянувший из меня последние силы, остался позади.
— Постой, Лера
Оборачиваюсь, вижу Вадима, идет прямо на меня босиком.
— Я все объясню. Я все могу объяснить тебе, выслушай меня
— Кажется, что ты хотел подать на развод
— Послушай меня- Вадим обхватывает мое лицо руками и заставляет посмотреть в глаза- посмотри мне в глаза.
— Я не хочу слушать объяснений. Ты получал удовольствие, я видела это лицо тысячи раз, когда мы занимались
— Я все еще твой, весь с потрохами.
— Не мой уже. Отпусти, пожалуйста.
26
— Что сыночек, устал?
— Да, Ба, очень сильно устал. Никогда не думал, что моя жизнь будет зависеть от кого-то другого.
— Все пройдет, Вадимка мой. Пройдет, сыночек. Ты у меня сильный со всем справишься.
— Я предал ее Ба. Предал Леру.
— Ты ведь знаешь, что не предавал. И Лера обязательно узнает. Любит она тебя, сыночек. И ты ее сильно любишь. Только ты запомни вот что, иногда нужно уметь отпускать, сыночек. И ты отпусти. Не сейчас, позже надо будет отпустить. Когда человека воронка затягивает, нужно нырнуть и изо всех сил отплыть в сторону.
— Куда отпустить, Ба?
— Пойду я сыночек, Кирюша скоро проснется уже. А ты какой у меня красивый стал.
Мне впервые за много лет снилась моя Ба. Видел, как живую и говорила она всегда так «Вадимка» или сыночек. Какой Кирюша? Что вообще за сон? Неужели она там с дедом. Деда моего Кириллом звали, но Кирюшей Ба его никогда не называла.
Я действительно тогда кончил, об этом свидетельствовал презерватив. Память подкидывала фрагментами воспоминания. Мне казалось, что я занимаюсь сексом с Лерой, что это ее шелковистые волосы я наматываю на кулак. Почему меня не смутило, что запах другой? Чем меня вообще напоили? И оправдывает ли это то, что я трахал другую женщину. Впервые со дня знакомства с Лерой, я трахал другую женщину. До своих двадцати двух лет, я очень хорошо погулял, ни в чем себе не отказывал, но после встречи с Лерой, как будто все отрезало. Во мне перемешиваются чувство злости на Леру за то, что убила нашего ребенка и чувство вины. Ставлю себя на место жены. Каково было бы мне, если бы увидел не просто фотографии, а видео на котором Лера отдается другому мужчине. Гнев поднимается из глубины души, только при мысли об этом. Нет! Лера только моя! Всегда так было и будет. Я никому не позволю прикоснуться к ней. Никогда. Даже если мы разведемся, я буду тенью за ней ходить, но не позволю никому приблизиться к моей жене.
Звонок от друга отвлекает от всех мыслей.
— Костя, приветствую. Эта мразь отправила конверты на имя моих детей.
— Да, Вадим. Знаю. Ребята засекли, но перехватить не успели. Видимо, специально дожидались Леру. Целенаправленно хотели поиграть на нервах.
— Я так и понял.
— Что там в конвертах?
— Да все то же самое. Фотографии более красочные, видео еще прикрепила.
— Вот же тварь- вздыхает друг.
— Спасибо, что перезвонил. До связи — хочу скорее закончить разговор и просто провалиться в сон. Не хочу ни о чем думать, хотя бы во сне.
— Подожди, Вадим. Сегодня разговаривал с Богданом. В больнице боец, геройствовал на задании. Через неделю он снова в деле. Не переживай, дружище. Все разрулим, потерпи.
— Кость, я уже сколько жду? Я готов пойти и задушить эту тварь голыми руками. Сегодня Лера увидела как я трахаюсь с этой тварью. Завтра что? Она же мне блядь этого никогда не простит. Я потом что буду делать? Как семью возвращать?
— Не пори горячку, ну убьешь ты эту мразь, дальше что? Сам сядешь, а семью на кого оставишь. Сказал же, все разрулим. И Лере твоей потом все объясним. Умная она у тебя баба, поймет все.