Я ненавижу оборотней
Шрифт:
— Мой отец и Рендалл — братья, — пояснил Дахор. — Сейчас зайдем поздороваться, и к нам.
Я кивнула и терпеливо дождалась, пока он снимет с меня шлем.
— Как Ирма? В смысле… она жива? — Наверное, это глупо, но я просто не могла не спросить.
— С регенерацией оборотня на ней уже через пару часов все зажило. Отлежится пару дней, наберется сил… может, мозгов тоже прибавится.
— Как ты можешь так о девушке, с которой встречался?!
— Я с ней не встречался, а… хм, ну, пусть будет, спал. Хватит болтать, идем в дом.
Сероглазый
Вокруг было невероятно красиво и пахло хвоей. Воздух казался таким густым, что голова шла кругом. Где-то далеко провыл волк, в траве громко стрекотали сверчки. А еще мне безумно хотелось пройти по залитому солнцем стеклянному коридору.
— Как-то неудобно с пустыми руками, — опомнилась я, когда парень уже взялся за дверную ручку.
— В следующий раз возьмешь с собой копченый окорок, — хмыкнул этот нахал и демонстративно облизнулся.
В ответ я закатила глаза. Он невыносим! Интересно, серые все такие?
Дома у Рендаллов все прошло быстро. Дахор толкнул дверь, которая почему-то оказалась не заперта, и уверенно провел меня в гостиную. Там на низком длинном диване сидела, закинув ногу на ногу, миловидная женщина средних лет. А рядом лежал, устроив голову у нее на бедре, визуально знакомый мне крупный мужчина.
Я пропищала приветствие.
Дахор коротко доложил: мол, съездил, документы отдал лично в руки.
Вожак изволил встать, пожал мне руку и попросил передать что-то доброжелательное отцу. Его жена предложила остаться на обед, но Дахор вежливо отказался, поцеловал ее в щеку и увлек меня в солнечный коридор.
Вот и все. И совсем даже не страшно!
— Они выглядят счастливыми, — поделилась наблюдениями я, когда мы отошли достаточно далеко. — И все еще влюбленными.
— Так и есть, — спокойно пожал широкими плечами парень. Потом поймал мою прохладную ладошку и ласково сжал в своей ладони.
Как у него все просто!
— А как же тогда… — Я запнулась, пытаясь найти слова, которые бы не звучали как обвинение.
— Что?
Серые глаза проницательно посмотрели на меня, провоцируя на ответное доверие.
— Дориан.
— Эрнст и Лерика тогда еще не были женаты, просто присматривались друг к другу. Дядя всего раз дал слабину! Лерика тогда сильно порвала Вилму, мать Дориана, и с Рендаллом почти год не разговаривала.
Родители Дахора тоже носили фамилию Рендалл, Джусон и Вита. Крупный мужчина с седыми ниточками в густых волосах и симпатичная женщина с лучезарной улыбкой и ямочками на щеках. Да уж, это вам не гьета-интриганка! С семьей Дахору определенно повезло.
Знакомство получилось на удивление приятным. Это был один из тех домов, где толпами сновали приятели сына, а родители не стеснялись демонстрировать чувства друг к другу: держались за руки, обменивались нежными взглядами и шутками, понятными только им двоим, а один раз даже поцеловались. Атмосфера царила непринужденная и уютная, и я окончательно расслабилась. А когда выяснилось, что они держат в доме кошку, окончательно забыла, у кого нахожусь в гостях.
Дахор представил меня как подругу. В прямом смысле этого слова. Мы вместе обедали, Джусон и Вита расспрашивали про жизнь в большом городе, бело-рыжая кошка бродила под столом, терлась о ноги и изредка хрипло мяукала, попрошайничая.
Как договаривались, я периодически отзванивалась маме.
Время неслось незаметно. Дахор показал мне дом и свою комнату, при этом даже умудрился не распустить руки. Потом играли на бильярде, смотрели фильм. Позже он катал меня на качелях, подвешенных к старой яблоне в саду.
Ужинали бутербродами на веранде. Сидели в гамаке, завернувшись в пледы, смотрели в темнеющее небо и говорили о разном.
— Часто ты приводишь в дом девушек?
Я не ревновала, мне было просто любопытно.
— Только тех, кого считаю друзьями, — серьезно ответил сероглазый и потерся щекой о мое плечо. — Остальное предпочитаю оставлять за его пределами.
Наверное, будь я парнем, вела бы себя похожим образом. Не все имеет смысл показывать родителям. Но Ирму все равно было жалко, даже несмотря на то, что она со мной сделала. Почти сделала. От собственных эмоций становилось смешно.
А меня только что назвали другом. За что такая честь? Хитрый ход? Попытка зайти с другой стороны? Или…
— Можно спросить… о личном?
— Опять о девчонках?
Оборотень выразительно сморщился.
— Нет.
Я помедлила, но решимость никуда не делась.
— О полукровках.
— Валяй, — разрешил, вероятно, будущий вожак, качнул ногой гамак и чуть отодвинулся, выражая своим видом заинтересованность.
Вдох-выдох. Надо успокоиться и хотя бы попытаться изобразить отстраненное любопытство. Чтобы он не подумал, что дело касается лично меня.
— Как это происходит? Ну, когда полуоборотень начинает осознавать свое второе «я»…
Дахор потер лицо руками, собираясь с мыслями.
— Где-то в подростковом возрасте. Сначала полукровка начинает реагировать на луну, потом проявляются некоторые наследственные черты: острое зрение, слух, повышенное обоняние. Поначалу все это неприятно, даже болезненно. Через три цикла может случиться оборот. Впрочем, таких случаев уже лет сто не было.
Звуки и запахи, беспокойство от лунного света, и голова болит регулярно… Черт, как похоже!
— Еще лунатизм, — продолжал парень, не замечая моего напряженного мыслительного процесса. — Пока организм перестраивается и привыкает к новым возможностям, это реально проблема. В секторе для полукровок у нас на пятерых воспитанников каждую ночь дежурит тринадцать воспитателей. Я тоже пару раз попадал.
Я нервно облизнула губы.
— А эмоции? Безрассудство, притупившийся страх, склонность к необдуманным поступкам?
Пока есть возможность, нужно выяснить как можно больше.
— Не замечал… — покачал взлохмаченной головой Дахор.