Я никогда не была спокойна
Шрифт:
Джанелли исходит из соображения, что свободолюбивая Балабанова не постыдилась бы рассказать, как все было на самом деле. А предполагаемая болезнь Муссолини, о которой Анжелика прекрасно знала, исключает гипотезу об их отношениях. И все же в рассказе Балабановой не обошлось без противоречий. В книге «Предатель» [36] она говорит, что Муссолини сказал ей, что болен сифилисом. В «Воспоминаниях социалистки» уже другая версия: этой болезнью страдал его отец, а не он сам: «Я обречен. Поймите, с отцом-сифилитиком и алкоголиком, что я могу сделать…» [37] Есть и третья версия, ее Анжелика сообщает в 1935 году американскому журналисту Джорджу Селдесу: «Мой отец был алкоголиком, и ему я обязан одной врожденной болезнью» [38] . Если не считать всех этих противоречий, по мнению Джанелли, и так достаточно фактов, говорящих о том, что Балабанова не спала с Муссолини. Правда, прямых и точных доказательств нет, однако в дальнейшем мы познакомимся с разными обстоятельствами и услышим свидетельства, указывающие на обратное.
36
Balabanoff
37
Balabanoff A. Ricordi di una socialista. Donatello De Luigi, Roma, 1946. Р. 77.
38
Selders G. Sawdust Caesar. The Untold History of Mussolini and Fascism. Harper & Brothers, New York, 1935. Р. 41.
Вернемся к тому вечеру в Лозанне. Бенито исполняет роль последнего нищего, которому никто не в силах помочь, тем самым вызвав в Анжелике жажду миссионерства: она видит в каждом человеке врожденную доброту. Она успокаивает его, указывает на рабочих, сидящих в зале, объясняя, что и они тоже борются за кусок хлеба, но благородная цель – разорвать цепи эксплуатации. «Социализм их освободил, позволил им встать на ноги. Не отчаивайтесь», [39] – ободряет она его. Муссолини точно не знает, чего он хочет от жизни, но он уже неплохой актер. И у него сильная сексуальная харизма. Он признается русской революционерке, что кроме болезни его терзает неуверенность в себе – прекрасный способ вызвать сочувствие и любовь. Она очень хочет ему помочь. Бенито намекает, что не лишен интеллектуальных амбиций: ему предложили пятьдесят франков за перевод брошюры Каутского [40] «Грядущая революция». Он только начал изучение немецкого, и ему нужен кто-то, кто в совершенстве владеет этим языком и разделяет марксистские взгляды. И вот перед ним идеальный экземпляр, Анжелика, она наизусть цитирует Каутского, причем на немецком.
39
Balabanoff А. Il Traditore. Р. 26.
40
Карл Иоганн Каутский – немецкий экономист, историк и социалист. Редактор четвертого тома «Капитала» Карла Маркса. – Прим. ред.
– Если дело в этом, вы не должны отчаиваться. Я вам помогу, вы переведете брошюру и получите пятьдесят франков.
– Вы мне поможете?
– Конечно! Как вам известно, я социалистка и, как социалист, считаю своим элементарным долгом отдавать обездоленным то малое, что у меня есть, и то, что я могу сделать. То, что важно для общества, важно и для каждого отдельного трудящегося [41] .
Тот, кто жил в привилегированных условиях, должен это возмещать. Так думала Анжелика. Такой вот светский вариант христианского искупления.
41
Balabanoff A. Il Traditore. Р. 26.
– Не вижу здесь ничего странного. Если бы я жила в бедности и лишениях, как вы, – говорит она Бенито, – и унаследовала бы болезнь, о которой вы говорите, я не смогла бы сделать того малого, что я делаю [42] .
Муссолини польщен и сразу видит в ней отличную возможность. Он никогда еще не встречал такой умной женщины, да к тому же столь высокого происхождения, и она готова помочь ему. Для юноши из провинции Форли открывались невероятные горизонты.
42
Balabanoff A. Ricordi di una socialista. Р. 78.
Глава четвертая
Дорогой Бенито, дражайшая Анжелика
Муссолини уже тесно в пределах итальянской общины. В Швейцарии он посещал русских и славянских беженцев, среди которых была прекрасная Элеонора Х., польская студентка медицинского факультета, с которой у него завязались отношения. Теперь у него следующее завоевание – Анжелика. Красавицей ее никак не назовешь. У нее чудесная копна волос, но она невысокая, приземистая, черты ее лица невыразительны: маленький подбородок, «лицо узкое, кажется упрямым из-за пухлой верхней губы… живые карие глаза с проницательным взглядом». [43]
43
Так ее описывал журналист Игорь Ман, который познакомился с ней в 1947 году. «Когда мы встретились, – рассказывал мне Игорь Манлио Манцелла (это его настоящее имя), – она была очень недоверчива. Она посмотрела на меня своим проницательным взглядом, от которого мне становилось не по себе. По правде говоря, она была недоверчива ко всем журналистам, но как только я сказал, что я наполовину русский со стороны матери, она сразу изменила поведение».
Внешне Балабанова выглядит бесстрастной и полностью погруженной в политику. А в частной жизни это нежная женщина, заботливая, душевная, обходительная. Она всегда готова выслушать, понять и помочь другим. Находясь рядом с Анжеликой, «дорогой Бенито» понимает, что попал в нужное общество и не должен выпускать из рук этого «драгоценного человека», эту русскую. Для провинциального учителя это неожиданный подарок судьбы, которым можно похвастаться перед сестрой Едвигой.
Среди беженцев, ездящих по Швейцарии, особенно много женщин, и в письмах моего брата до нашего дома доходили имена и характеристики некоторых их этих женщин, которые занимались политикой и уехали со своей родины. Жили они совсем не так, как привыкли мы. Меня очень интересовал один вопрос: тот социализм, что наш отец летними вечерами разъяснял моим братьям, он открывает новые горизонты и женщинам тоже? Им тоже он сулит новую жизнь? Эти эмигрантки, с которыми Бенито встречался там, в Швейцарии, представлялись мне красивыми, смелыми, очень умными. Однако впечатления Бенито иногда разочаровывали, вот почему я так хорошо запомнила его рассказы про Анжелику Балабанову: «Она знает и понимает много вещей, знает марксистские работы, но когда в ее теле кипит кровь, кажется, что в голове идеи истощаются» [44] .
44
Mussolini E. Mio fratello Mussolini. La Fenice, Firenze, 1957. Р. 32. (Е. Муссолини. «Мой брат Муссолини»)
Именно эти «идеи, которые истощаются» и были крыльями, вознесшими Муссолини в самые верхние круги итальянского социализма. Он сам признает – тридцать лет спустя, на пике своего политического успеха, – что, если бы он не встретил Балабанову, он остался бы никому не известным провинциальным социалистом.
«Я обязан Анжелике гораздо большим, чем она думает. Она хранила верность идеям, за которые боролась. Она обладала политическими знаниями. Она покинула своих богатых родителей, свою традиционную буржуазную семью, чтобы защищать свои идеи. Ее великодушие, как и ее дружба, как и неприязнь, не знало границ. Если бы при социализме допускалась литургия и религиозные ритуалы, святая Анжелика социализма должна была бы занять значительное место в политическом эмпирее, имевшем Маркса как создателя неба и земли. Если бы я не встретил ее в Швейцарии, я бы оставался мелким партийным активистом, воскресным революционером, и не воспламенился бы сомнительным огнем политического профессионализма, если использовать выражение Сореля» [45] .
45
Begnac de Y. Taccuini mussoliniani. Il Mulino, Bologna, 1990. Р. 5.
Это серьезное публичное признание, никак не сочетающееся с язвительными словами, написанными им Едвиге, и вторящее воспоминаниям того плодотворного периода: «Возможно, это был единственный период моей жизни, когда я не чувствовал себя одиноким» [46] . Бенито работает для итальянского профсоюза каменщиков и чернорабочих (по вечерам он редактирует работы собраний). Он встречается с секретарем социалистической секции Гаэтано Таннини, который поручает ему писать статьи в газету «Будущее трудящегося». Это его первый опыт в журналистике, которая навсегда останется его страстью. Он принимает радикальные позиции Костантино Лаццари и революционный синдикализм Артуро Лабриолы и Вальтера Мокки. В этот период молодой человек с очень быстрой речью начинает работу агитатором: он проводит множество выступлений в той же Лозанне, в Ньоне, Фрибуре, Базеле. Его конек – антиклерикальные темы. Он убедительно пишет, пылко ораторствует – одним словом, этот человек не остается незамеченным.
46
Palazzo Venezia. Storia di un regime. Editrice La Rocca, Roma, 1959. P. 129.
Анжелика развивает его, обучает, посвящает в «святое писание» марксизма. Ей видится будущий политик. Она влюблена в него, правда, безответно. Ей нравятся его грубые повадки, дикий вид, порывистость, чувственность. Но в политике она советует ему быть холодным и вдумчивым, не таким опрометчивым и торопливым. «Calmez-vous, Benitouchka, calmez-vous», [47] – наставляет его она, когда Муссолини входит в раж.
И тот и другая всегда отрицали, что между ними были сентиментальные отношения, однако в кругах социалистов того времени это секрет Полишинеля: всем известно, что между этими двумя существует привязанность, это не просто дружба между товарищами. У него полно интрижек, она скрытна. Лишь с годами она станет откровеннее в отношении личной жизни. На съездах социалистов, когда зал шумел и мешал ей говорить, она заставляла всех замолчать одной фразой, звучавшей угрожающе для судеб многих семей: «Прекратите кричать, ведь вы все со мной переспали».
47
«Успокойтесь, Бенитушка, успокойтесь» (фр.).
С Бенито впервые в жизни Анжелика восполняет потребность в близких отношениях и любви, которых так не хватало ей-девочке и которые сохранились в душе женщины-революционерки. Для Муссолини она «женщина-мать», с которой ему не надо соревноваться: именно так складываются его отношения с противоположным полом, с мужчинами он всегда вступает в соперничество. Между этими двумя людьми возникает взаимная привязанность и односторонняя любовь.
«Заканчивалась зима. Я работал каменщиком в Лозанне, Анжелика делилась со мной секретами хорошего перевода с немецкого. Под руководством Анжелики я приступил к лапидарным главам “Записок о Галльской войне”. Анжелика сопроводила меня в женевский Нион, где мы искали поля, на которых Цезарь возводил аванпосты для своих солдат. В Нионе она прочитала мне слова Цезаря об этих местах, столь важных для его военных походов. На обратном пути мы остановились в Коппе, желая ощутить обаяние госпожи де Сталь, покорившее Европу, уставшую от революций [48] . От Анжелики я впервые услышал о том, что ненависть госпожи де Сталь к Наполеону была не чем иным, как любовью» [49] .
48
В Коппе, местечке в швейцарском кантоне Во, находится замок, которым владел французский министр финансов Неккер. Его дочь г-жа Сталь привлекала в Коппе замечательных людей того времени. – Прим. перев.
49
Begnac de Y. Taccuini mussoliniani. Р. 28.