Я никогда тебя не...
Шрифт:
— Уэнс, зачем ты пришла, — кое-как промолвил Тайлер сдавленным, болезненным голосом.
— Что ты с ним делаешь?! Отпусти его, — встала я, закрывая его тело своим и услышала её мерзкий хохот. Отвратительная, подлая гадина.
— Ну, надо же, какая самонадеянная дрянь, — раздался сиплый голос.
— Зачем Вы так? О себе можно и не так оскорбительно, — отшила я её. — Отпусти его!
— Нет, не отпущу, Джеймс убьет его. Да, милый? Тем более, что ты изменяла ему с ним, — сказала она, отчего он ещё сильнее изменился в лице, и я услышала характерный треск костей сзади, словно Тайлеру вывернуло ноги в
— Джеймс!!! Я прошу тебя, пожалуйста, не надо!!! — кинулась я к Тайлеру на землю. Если бы можно было отдать свою жизнь за него. Или запачкать руки в крови Джеймса, я бы так и сделала. Не задумываясь. Лишь бы спасти Тайлера. Но против Джеймса я буквально ничего не могла. Я вообще не знала никого сильнее.
— Ты посмотри на эту мыльную оперу, просто прекрасно. Так мило, — сказала она, посмеявшись и глядя на Джеймса. — Но надо заканчивать. Забери их магию.
Она развернулась с гримасой радости и почти направилась к машине, ковыляя одной ногой.
— Не стану, — сказал он твёрдым голосом в её спину. Но в нём я слышала ноты отчаяния. Ему было также хреново, как и нам.
— Это ещё почему? Ты против меня?! — раздался возмущённый выплеск, когда она развернулась к нему передом и уставилась на него своими огромными глазами, состроив своё дебильное ангельское лицо. Как же оно раздражало меня и во время учёбы, и сейчас. Хотелось вдавить его в землю.
— Я не против тебя. Хотела смерти ублюдков? Я собрал для тебя весь Невермор, могу убить Тайлера одним щелчком пальца, но её я не трону, Лорел, и не надейся, — вскрикнул он, опуская руку, и Тайлер задышал, лёжа на земле без малейших сил, пока я обнимала его.
— Ты… Я растила тебя, боролась за тебя! Эта дрянь довела меня до паралича, и ты спустишь ей это с рук?! — взбунтовалась она, сделав шаг к нему. Она смотрела на него с осуждением, и я знала, что он ей нахрен не нужен. Жаль только он этого до конца не понимал. Ведь его все бросили.
— Не спущу. За это я убью её любимого, — резко сказал он, вновь взмахнув рукой, и я истошно закричала, подбежав к нему в упор и схватив за руку. Я понятия не имела как это работает, но внезапно ощутила, как мы с ним вновь объединяемся. То ли от моего страха за Тайлера, то ли от желания прикончить суку Лорел.
— Что ты делаешь? — спросил он шепотом, когда мы с ним светились на всю округу. Я ощущала прилив сил. Но вместе с тем ужасную душевную боль в районе сердца.
— Я не дам тебе его убить. Я никогда тебе этого не прощу, Джеймс, — сказала я, уставившись на него с ненавистью. И может я не полностью его ненавидела, но часть меня мечтала, чтобы он исчез и ничего этого не было.
— Он стоит того? Ты так его любишь? — задал он вопрос с невероятной тоской в глазах. Кажется, он не знал, что такое любить по-настоящему. Или не думал о том, что кто-то может жертвовать жизнью за другого.
— Сильнее себя, — ответила я искренне, даже несмотря на то, что метила ему прямо в сердце.
— Хорошо, — сказал он, разрывая нашу связь, и я вновь бросилась к Таю, прижавшись к нему и осматривая его тело. Он больше не мучил его. И Тайлер начал приходить в себя.
Лорел находилась в бешенстве. Развернувшись к нему изуродованным, перекошенным лицом, она начала говорить в гневе.
— Да ты
Джеймс вдруг подошёл и закрыл меня от неё собой.
— Что ты делаешь?! — спросил он в панике у Лорел. — Ты дура?
— Может и дура, зато отомщу вам всем за всё! — крикнула она, вытягивая кольцо вверх над головой и произнесла какую-то хрень на латыни, отчего синее облако в небе стало покрываться зелёным дымом.
— Вам?! — спросил он в недоумении. Я так и знала, что он наивно полагал, что она его любит. И где-то в глубине моей мрачной души мне было его жаль.
— А чего ты ждал? Ты такая же ошибка природы, как и все они! — рявкнула она без доли жалости. Он лишь взглянул на неё с разочарованием. Полный пустоты и боли. И я ощущала всё это словно сама была на его месте. Он потерял всех и вся. И был слишком сильным для того, чтобы его не использовали в чужих, гнусных целях.
— Уэнс, беги, — произнёс он отталкивая меня оттуда. — Я не шучу. Беги, нахрен, отсюда и забери их всех!
— Нет, я без тебя не уйду! — крикнула я, вцепившись в его руку. Наверное, на тот момент я поняла, что не могу его бросить. Оставить одного против всех.
— Аддамс. Это кольцо Крэкстоуна. Он сейчас выйдет оттуда, с магией, — накричал он на меня в ответ. — Уводи друзей! Живо!
— Джеймс… — уставилась я на него в непонимании. Моё сердце бешено колотилось. Я вновь проиграла. Самой себе.
— Больше себя, да? — спросил он в ответ, заставив меня плакать и убежал прочь. Я так и осталась стоять и смотреть, ощущая, как слезятся мои глаза и кровоточит сердце. Несмотря на всё, что было, я всё же что-то к нему чувствовала. Не такое, как к Тайлеру, но и не пустоту. Воронка, тянущаяся с крыши Невермора, резко оборвалась, когда Джеймс махнул рукой и всем начали возвращаться их силы. Купол спал. Энид бросилась к нам. А Лорел в мгновение увидев это, начала отступать назад, однако, как только она дошла до машины, я увидела, как шериф наставляет на неё ствол. Тайлер начал восстанавливаться буквально на глазах и вцепился в меня руками, обнимая и целуя, пока я неподвижно стояла и смотрела туда, куда побежал Джеймс, как завороженная. Загремел гром. Полил сильный дождь. Почти ничего не было видно. Зелёная искра как молния образовала вспышку возле нас и там появился он. Уродливый, дьявольский и мерзкий старик Крэкстоун. Во всей своей красе со своим проклятый посохом.
— Тайлер, мне нужно бежать, — кинулась я туда, но он обхватил моё запястье.
— Что ты творишь, Уэнсдей?! — вскрикнул он в панике.
— Я не могу бросить его. Просто не могу. Я не такая, — ответила я, моля его глазами.
Как вдруг мы услышали разговор со стороны.
— Ты не сделаешь этого, мы оба знаем, — заявил ее надменный тон.
— Поспорим? Руки за спину, лицом в пол, — произнёс шериф холодным тоном, но она кинулась к машине, кое-как опираясь на трость.
— Проклятье! Гейтс! — рявкнул шериф, и побежал за ней, но я знала, что он не сможет выстрелить. Слишком честным и благородным он был.