Я никогда вас не полюблю
Шрифт:
— Деньги хоть заплатил? — немного помолчав, грубовато спросила хозяйка «Сварливой кошки».
— Деньги? — вскинула на нее заплаканные глаза, не совсем понимая, о чем она спрашивает.
Темный расплачивался за еду в зале, а за комнату должен позже отдать. Или Тосс рассчитывала, что я с него деньги за постой возьму?
— Нет. Он мне ничего не дал, — призналась ей.
Получается, я подвела хозяйку. Суматошно подскочила на ноги и принялась оттирать фартуком глаза и щеки. Нет, мне ни в коем случае нельзя терять работу. Согласия на предложение темного я еще не дала,
— Так и знала, — Тосс в сердцах сплюнула на пол и вышла из кухни.
Эгра даже взгляд не отвела от своих кастрюлек во время нашего разговора. Она сноровисто орудовала деревянной поварешкой, помешивая в большом казане жаркое из мяса. Только кисточки на кончиках ушей иногда недовольно дергались. Словно она не одобряла произошедшее.
— Тиль, деньги надо брать вперед. Мужики они так и норовят воспользоваться доверчивостью женщин. Они всегда говорят: «потом заплачу», — не поворачиваясь ко мне, тихо произнесла оборотниха.
И тогда до меня наконец-то дошел смысл слов Тосс и Эгры. Они увидели мои слезы и посчитали, что лаэр надругался, оставив без вознаграждения.
— Нет, — поспешила разубедить кухарку, — все совсем не так!
— Даже если он тебе понравился, не забывай о своем интересе, — она бросила в мою сторону короткий, но очень выразительный взгляд.
— Он же темный! — возмутилась ее предположением о моем расположении к лаэру.
— И что? Думаешь, темные чем-то отличаются от других мужчин? Впрочем, ты уже должна была убедиться о наличии у них всех частей тела в положенных местах, — хмыкнула Эгра в кастрюлю, — Я бы на твоем месте задумалась над его предложением.
Испугано замерла. Об остром слухе оборотнихи давно догадывалась. Эгре даже не требовалось выходить в общий зал, чтобы знать о происходящем там. Но не могла же она услышать слова мужчины, сказанные тихим шепотом на втором этаже за закрытыми дверьми?
Я смотрела на нее широко распахнутыми от изумления глазами.
— Откуда ты знаешь? — гулко сглотнула, проталкивая комок в горле.
Очень не хотелось, чтобы о нашем разговоре стало известно.
— Не трудно догадаться, — отозвалась она, — Внешность у тебя привлекательная, а лаэр мужчина видный. Такие женщинам нравятся, — она поднесла деревянную поварешку ко рту и подула на нее, собираясь снять пробу, — Ты ему приглянулась, а сверху вернулась заплаканная. Значит, темный получил все, что хотел. Он не просто так сюда захаживал, присматривался. Зря расстраиваешься, согласишься с ним жить и забудешь про нищету. Примешь его предложение, и он защитит тебя и мать с сестрой.
С последними словами она повернулась ко мне и внимательно посмотрела в глаза. Ее взгляд говорил гораздо больше слов. Оборотниха не поверила объяснению о происхождение шрамов на спине. Наверняка она видела на своем веку последствия удара кнута, тем более сама залечивала мои раны. Еще раньше в звериных, раскосых глазах мелькало понимание того, кто я есть. И сейчас она говорила не просто о безбедной жизни, а о безопасности фейри, потерявшей крылья.
— Впрочем, сливать
— А продавать свое тело — это благородно? — подошла вплотную и сердито посмотрела на нее.
— Все мы в этом мире в той или иной степени продаем себя, — отозвалась Эгра и даже слегка пожала плечами, — Когда устраиваемся на работу, то соглашаемся на плату за труд, продаем время. А без твоего физического присутствия никакая работа не делается. Получается, Тосс покупает твое тело. Женщины выходят замуж, выбирая мужчину побогаче, стараясь лучше устроить свою жизнь, отдаваясь на супружеском ложе. Все мы продаем себя. Кто-то дороже, другие за четвертушку в день.
— Но ведь существует любовь и такое понятия как дружба, — возразила ей, — Они не продаются.
— Ты говоришь, как фейри, — смешно фыркнула оборотниха, отчего кисточки ушей заплясали над ее макушкой, — Забудь. К прошлой жизни возврата нет. Теперь каждый выживает, как может и умеет. Кто продал себя подороже, тот и процветает. Новый правитель, новые правила. И ты ничего изменить не можешь.
Она права. Я действительно ничего не могу изменить. Даже если бы у меня оставалась магия, любая попытка перестроить реальность оказалась для меня смертельной. Запрет Лэра на магию фейри надежно убивает мой народ.
— Вроде ты хлебнула горя в жизни, чтобы надеяться найти любовь. Нет ее. Раньше может быть и была, а теперь все стараются устроиться получше, — неожиданно продолжила оборотниха, — И кого ты надеешься встретить? Такого же, как ты? — она бросила на меня острый взгляд, — А дальше что? Сколько сможете продержаться вместе? Кто вас защитит, примет под свое покровительство, убережет от нищеты и преследования?
В голове раздался голос темного: «Лаэр Триполь и лаэра Наилита Шапры ожидали рождения ребенка. Их растерзали псы». Супругов не уберегла любовь от неминуемой гибели. Они до последнего дня жили надеждой на спасение, а за ними пришли темные.
— Дружба, на мой взгляд, еще более эфемерное понятие, чем любовь, — продолжила Эрга, — В наше время поддерживают отношения с теми, с кем выгодно иметь дело. Нельзя, слышишь? Никому нельзя доверять. Человек, называющий себя твоим другом, предаст в первую очередь.
Она наставительно подняла узловатый указательный палец вверх.
— И вы? — не удержалась от вопроса.
— И я, и Тосс, если нашим жизням будет что-то угрожать, — оборотниха серьезно кивнула в ответ, — Неужели ты нас в друзья записала? — развеселилась кухарка, — Вот не ожидала.
Она принялась усердно помешивать варево в кастрюле.
— Я тебя уму-разуму учу! — неожиданно рассердилась Эрга, — Объясняю, как устроиться в новой жизни, а ты не придумала ничего лучше, как записать меня в друзья. Тьфу на тебя!
В сердцах она швырнула поварешку в посудину перед собой, и та полностью ушла в кипяток. Оборотниха перешла на рычание, больше похожее на ругань, вылавливая столовый прибор. Иногда проскальзывали привычные уху звуки, напоминающие мое имя. Эгра не скрывала недовольства.