Я обязательно спасу Тот
Шрифт:
Бьянка в ужасе прикладывает узкую ладонь к губам, а я смеюсь. Затем девушка улыбается.
– Ох, если бы.
– говорю я, возводя взгляд к потолку.
– Ну, не говори так.
– хохочет блондинка.
– Нельзя быть такой злюкой.
– А я не злюка. Я просто хочу убить человека.
Мы выпиваем, в голове мутнеет всё сильнее. Не помню, как я в обнимку с Бьянкой шагаю к её машине, как мы заваливаемся на заднее сидение и как её губы накрывают мои. Мы целуемся, пока хватает дыхания, и допиваем бутылку виски, проливая половину друг на друга и на
***
Ребекка смеется заливисто и почти беззвучно, а я мысленно удивляюсь, какие же красивые люди меня окружают. Правда, есть такие, как Ким - простые и симпатичные, а есть такие девушки, как Бьянка или Ребекка - их хочется. Вот просто хочется и всё.
– Ну и что, будет бежать со своим "любимым"?
– отдышавшись, интересуется Кэрролл. Я сухо киваю.
– Давно пора.
Я обращаю будто бы возмущенный взгляд на брюнетку, склонив голову набок, но она отмахивается.
– Ты сама всегда понимала, что это рано или поздно случится.
– Понимала.
– Так что не нужно удивляться.
– Я не удивляюсь.
– фыркаю я.
– Я скорей озадачена, чем удивлена. А еще я злюсь.
– Почему?
– удивленно приподнимает брови Ребекка.
– Это ведь не ты хочешь провести остаток жизни в нищете. Кстати, как успехи в подготовке к поступлению?
Знаете, бывает так, что общаются из жалости или снисхождения. Наверняка некоторые думают так о нас с Ребеккой, хотя разница между нами лежит, в основном, в том, что в то время, как Кэрролл наряжалась в шикарные платья и дорогущие чулки, не прилагала никаких усилий к тому, чтобы жить почти что идеальной для любой девушки жизнью, я бегала по городу в поисках заработка с газетой в зубах и рукописями в руке в попытках пробиться хоть в одно издательство.
– Нормально, нормально.
– едва заметно киваю я, время от времени поглядывая на темный экран телефона.
– А ты разговаривала с Мел? Она на звонки не отвечает.
– Забей, перезвонит.
– Ага, забей.
– из привычки хмурюсь я.
– Небось Ким ей про меня всякого добра наговорила.
– И что?
– закатывает глаза Ребекка, отпивая из своего стакана. Я потираю нос указательным пальцем и откидываюсь на спинку кресла.
– Будто Мелани будет её слушать. Успокойся. Вот серьезно, я тебя не понимаю.
– брюнетка проводит большим пальцем по экрану мобильного и принимается отвечать на какое-то сообщение.
– Почему ты так дергаешься по этому поводу?
– Не знаю.
– вытягивая гласные, говорю я.
– Слушай, пойдем уже, я что-то сегодня устала.
Ребекка вскидывает на меня взгляд зелено-карих глаз и щурится, будто подозревая меня в чем-то недобром.
– Ладно, пойдем.
– соглашается она.
Так как мы уже оплатили заказ, нам остается только быстро собрать вещи, одеться и выйти на улицу.
– Вчера был концерт, почему ты не пришла?
Ребекка снова смотрит на меня, а я издаю нечленораздельное "А-а-а-а, точно!". Ну действительно, глупый вопрос. Кэрролл ведь не ходит по таким местам, чего это я?
– Ты нервничаешь.
Я открываю и закрываю рот, но не издаю и звука. Затем, сделав глубокий вдох, говорю:
– Мне не нравится всё это.
– Что именно?
– уточняет Ребекка. Я неопределенно пожимаю плечами:
– Всё. Разговор с Ким, её одержимость побегом с этим Калебом, то, что Мел общается с его компанией. Ей это не нужно.
– я запускаю руки в карманы, нахожу в одном из них телефон и достаю его.
– Ким подталкивает Мел на общение со всякой уличной дрянью.
– И тебя, разве нет?
Я издаю клочковатый смешок.
– Нет. Надеюсь, из понимания, что я не стану общаться с такими... людьми. Не буду уточнять, какими именно.
– И не нужно.
– согласно кивает брюнетка.
Я возвращаюсь домой, не выпуская из рук телефон. Свято верю в то, что Мел позвонит, но звонка не слышно ни сегодня, ни на следующий день. Правда, когда я отправляю сообщение и перезваниваю, она отвечает. Коротко, весьма неохотно, а уже после минутной перепалки завершает вызов, ссылаясь на дела.
Какие к черту дела?
Дальше всё идет своим чередом: учеба, дополнительные занятия, дом, сон. Не хватает лишь пары деталей - Мел и Ким, моих подруг. Они не ходят на уроки (но и не прогуливают, я бы знала), наши общие знакомые не знают, куда они подевались, а когда я набираюсь смелости и связываюсь с их мамами, те заметно удивляются и отвечают, что девочки должны быть в школе.
Меня начинает одолевать паника.
Всё происходит одновременно медленно и безумно быстро. Так, что я теряюсь, когда мистер и миссис Нельсон не только разговаривают со мной по телефону, но и заявляются домой, подозревая, что их дочь прячется у меня.
Они напуганы до ужаса, я тоже. А когда миссис Нельсон с самым ошарашенным видом осматривает мою комнату, когда в её глазах застывают слезы и губы начинают дрожать, когда женщина оборачивается на меня и полным непонимания голосом произносит "Где моя дочь?", я не нахожу в себе сил ни на что больше, чем отрицательное покачивание головой.
С семьей Мелани всё несколько иначе.
– Мистер Камбелл, я понимаю, что Вы...
– я подыскиваю подходящее слово, но ничего более, чем "безумно злитесь и похожи на разъяренного быка", в голову не приходит.
– Обеспокоены, но... своим бездумным хождением по дому Вы ничего не решите. Может, присядете?
Высокий светловолосый мужчина останавливается всего на секунду, спрятав руки в карманах брюк.
– Слушай, Брук... - начинает он, но его прерывает подошедшая вовремя миссис Камбелл:
– Рик, ради всего святого, сядь уже!
– она хлопает по столу ладонью и поджимает свои и без того тонкие губы. Мужчина что-то бормочет себе под нос, недовольный происходящим, но покорно усаживается на противоположный от меня стул.
– Найду Мелани - голову оторву!
– после минутных колебаний рычит он, воинственно вскинув кулак. Я закатываю глаза и хлопаю себя ладонью по лицу.