Я – Одри Хепберн
Шрифт:
Первоначально на роль приглашали Кэри Гранта, который куда убедительнее бы смотрелся в роли немолодого мужчины, покоряющего сердце юной девушки. Но Грант счёл, что между ним и Одри слишком большая разница в возрасте. Тогда Уайлдер и пригласил Богарта, который не только был слишком старым, а выглядел ещё старше, но ещё и обладал очень тяжёлым характером.
«Богарт считал, что режиссёр должен пресмыкаться перед ним», — рассказывал потом его агент Ирвинг Лазар. А когда стало ясно, что Уайлдер этого делать не будет, Богарт его возненавидел. Ещё больше он
«Я ненавидел этого ублюдка, — вспоминал Холден, — он вечно всех критиковал и злился». Другие актёры тоже вспоминал о поведении Богарта с неприязнью, в частности, они были страшно шокированы, когда он обозвал Уайлдера, родившегося в Австрии, «нацистским ублюдком», хотя все знали, что Уайлдер еврей, а его мать, отчим и бабушка погибли в Освенциме.
Дуэт Одри Хепбёрн и Хэмфри Богарта в итоге вышел неубедительным, но зато имя Богарта привлекло в кино многих зрителей, что для создателей фильма было куда важнее.
Даже при условии неплохого сценария, хороших актёров и режиссёра мы всегда остаёмся один на один с собой.
На съёмках «Сабрины» у Одри Хепбёрн начался роман с Уильямом Холденом.
Много лет спустя в автобиографии Холден вспоминал: «Порой по ночам я брал с собой переносной проигрыватель и ехал за город на маленькую полянку, которую мы облюбовали. Мы ставили балетную музыку… И Одри танцевала для меня в лунном свете. Некоторые из самых сказочных мгновений мы пережили именно там…»
Роман их протекал тихо, даже не все члены съёмочной группы о нём знали. Эрнест Леман вспоминал, что однажды без стука зашёл к кому-то из них и был буквально ошеломлён — ему и в голову не приходило, что между ними есть что-то серьёзное.
Между тем это действительно не было обычным служебным романчиком, Одри на такое была просто не способна. Она серьёзно подумывала о том, чтобы выйти за Холдена замуж. Вообще-то он был женат и даже имел двух детей, но говорить о разрушении брака в данном случае не приходилось — у него с женой были «свободные отношения», и они давно друг другу изменяли, не зря их брак называли «то ли патетической мыльной оперой, то ли пошлой комедией».
Но вскоре Холден признался Одри, что сделал операцию, чтобы больше не иметь детей. Это и поставило крест на их отношениях. Как писал один из её биографов: «Мужчина, который сознательно лишил себя способности иметь детей, не мог стать мужем для женщины, мечтавшей о нормальной семье».
Мне кажется, что любая женщина, полностью реализует себя, только став матерью.
Часть костюмов для фильма «Сабрина» Одри Хепбёрн приобрела у начинающего модельера Юбера Живанши.
Среди них были в том числе и самые знаменитые наряды Сабрины, ставшие после фильма классикой: серый костюм, в котором она возвращается из Парижа в Америку, белое бальное платье, расшитое чёрным шёлком, в котором она приходит на вечеринку, и маленькое чёрное платье для коктейлей.
Однако когда вышел фильм, Живанши ждал неприятный сюрприз — его имя в титрах было даже не упомянуто, а единственным художником по костюмам значилась Эдит Хэд. И даже когда вручали «Оскара» (из всех номинаций «Сабрина» получила награду только за костюмы), Эдит взяла статуэтку и ни словом не обмолвилась о Живанши.
Но зато он приобрёл нечто более ценное — дружбу с Одри, которая стала его постоянной клиенткой и прославила его на весь мир. «Есть лишь немного людей, которых я любила бы больше, чем его, — говорила она. — Он единственный из тех, кого я знаю, кто обладает истинной цельностью натуры». В свою очередь Живанши признавался: «Нежность в её взгляде, её изысканные манеры с первого же мгновения покорили меня».
С тех пор он одевал её почти во всех фильмах, и вместе они создали тот безукоризненный стиль простой элегантности, который стал визитной карточкой Одри Хепбёрн.
Кстати, в 1954 году Живанши сделал по её фигуре манекен для примерки платьев, и сколько бы лет ни проходило, ему ни разу не пришлось этот манекен менять. Фигура Одри оставалась такой же безукоризненной.
Люди ассоциируют меня с тем временем, когда фильмы были приятны, когда женщины в кино носили красивые платья и играла прекрасная музыка. Обожаю, когда люди пишут мне, чтобы сказать: «У меня было ужасное настроение, я зашёл в кино, посмотрел один из Ваших фильмов, и всё изменилось».
Летом 1953 года «Римские каникулы» вышли в прокат и сразу покорили публику.
Причём в Европе успех фильма был больше, чем в США. Частично это объяснялось тем, что в отличие от европейцев большинство американцев никогда в жизни не были в Риме и не слишком им интересовались.
Но была и другая причина. Как раз в июле 1953 года по Англии, а потом и по всей Европе стал распространяться сенсационный слух — младшая сестра королевы, принцесса Маргарет, завела открытый роман с капитаном Питером Таунсендом и собирается выйти за него замуж. В то время королевская семья ещё не стала притчей во языцех, и подобное событие было на самом деле шокирующим и притягивающим к себе всеобщее внимание. Обеспокоенная королева срочно отправила сестру путешествовать, а Таунсенда отослала служить атташе в английском посольстве в Брюсселе.
Студия «Парамаунт» ликовала — слух, что принцесса Анна в «Римских каникулах» списана с Маргарет, заставил людей буквально ломиться в кинотеатры. Скандал создавал у зрителей впечатление, что они не просто смотрят фильм, а словно бы подглядывают в замочную скважину Букингемского дворца.
Такая реклама обеспечила картине полные залы. Одри сразу же стала звездой и образцом для подражания — стало модно делать стрижку, как у принцессы Анны, носить платья и туфли в стиле принцессы Анны и гонять на мотороллере, как делала она в свой единственный счастливый день «каникул».