Я, оперуполномоченный
Шрифт:
– Поутру начнём, – решил Сидоров. – Завтра мне выпадает дежурить по отделению, так что мы с тобой всю нашу территорию, может, вдоль и поперёк прочешем. Форму милицейскую не надевай, ты теперь не постовой, а ищейка, не должен привлекать к себе внимание.
– А ты-то неприметный? – засмеялся Болдырев. – Да тебя каждая кошка в районе знает.
– Ты меня с другими не смешивай в кучу. Нормальный опер должен быть невидимкой. Кому надо, тот его знает. А кто не должен знать, тот не должен. – Капитан протянул Смелякову
Утром в кабинете Болдырева был инструктаж, так называемая «пятиминутка». Виктор с интересом слушал сообщение об оперативной обстановке на вверенной 96-му отделению милиции территории и разглядывал лица своих новых коллег.
– И последнее, – заключая свою речь, сказал Болдырев. – Два дня назад у ресторана «Черёмушки» произошло убийство. Ногами забили человека. Дело абсолютно ясное: пьяная компания повздорила меж собой, возникла драка. Накинулись гурьбой на мужика и до смерти исколотили. Его подобрали уже мёртвого. Двое участников избиения установлены, но главный сбежал. Зовут его Та-таринов Михаил Владимирович. Недавно вернулся из мест заключения, отмотав полный срок. Места его возможного появления известны: квартира матери и квартира любовницы.
– А почему мы должны заниматься этим, Фёдор Фёдорович? – спросил кто-то. – Ресторан «Черёмушки» к нам не относится.
– Руководство Черёмушкинского РУВД обратилось к нашему за помощью. У Татаринова есть подруга, проживает на улице Вавилова, то есть у нас на территории. Там надо организовать засаду.
– Фёдор Фёдорович, ну вы же сами знаете, что людей нет. Кого мы на весь день отправим?
Болдырев окинул взглядом собравшихся.
– Пойдут Сытин и Владыкин, – сказал он тоном, не допускавшим возражений.
Виктор посмотрел на Андрея Сытина с некоторым восхищением. «Надо же! Дрон в засаду идёт. Там, может, опасно». Но, к своему немалому удивлению, в глазах приятеля он увидел вовсе не гордость за оказанное доверие, а досаду.
Сидевший рядом с Виктором капитан Сидоров громко сопел и постукивал толстыми пальцами по колену. Ему хотелось курить, но на инструктаже никто не позволял себе этого.
– Все свободны, – закончил Болдырев, и в кабинете сразу сделалось шумно.
– Вот, – буркнул Сытин, проходя мимо Смелякова, – послали чёрт знает чем заниматься.
– Ты, похоже, не хочешь в засаду, – отметил Виктор.
– Старик, у меня работы по горло. Не хватало полдня потерять на этой квартире. Вот незадача-то! – Лицо Сытина недовольно перекосилось. – Ладно, пойду собираться. Ты уже окончательно к нам?
– Да, приказ есть.
– Поздравляю. – Андрей торопливо сунул пятерню в руку Смелякова и вынырнул в коридор.
– Витя, топай за мной. – Пётр Алексеевич подошёл к Смелякову, протягивая «Беломор». – Курить будешь?
– Спасибо, у меня сигареты.
– Пойдём, нам с тобой сегодня на месте сидеть не придётся…
– Пётр Алексеевич, а как я с вами буду ходить? В качестве кого?
– Ты о чём? – Сидоров распахнул дверь своего кабинета.
– У меня же ни удостоверения, ни оружия нет.
– Не оформили еще? Документов ждать – хуже смерти. Бумаги пока по всем инстанциям проползут, можно успеть сто раз язву заработать.
– Без удостоверения-то нехорошо как-то… – посетовал Смеляков.
– Оно верно, – согласился Сидоров и чиркнул спичкой. – У тебя фотокарточка есть при себе?
– Есть. На удостоверение снимался… Вот остались четыре штуки…
– А ну дай.
Пётр Алексеевич громыхнул связкой ключей и отпер железный шкаф. Порывшись на полке, он достал оттуда коричневое удостоверение внештатного сотрудника уголовного розыска и небрежно бросил его на стол. Затем ловко подцепил фотографию в удостоверении и легко отодрал. Мазнув клеем фотокарточку Смелякова, он уверенно прилепил её на место прежней и хорошенько прижал ладонью.
– Сойдёт на первое время. Будешь пока с этой «корочкой».
Он проверил пистолет сунул его в кобуру, и Виктор почувствовал, как крохотная игла досады уколола в сердце: вот он приступает к работе, но как будто что-то ненастоящее было в этом – удостоверение «липовое», оружия нет, да и сама атмосфера вызывала мысль о несерьёзности происходящего.
– Может, чайком побалуемся пока? – предложил Сидоров. – Ты, кстати, чашку принеси какую-нибудь. Стаканы тут у нас есть, но чашка должна быть своя.
– Товарищ капитан, – в комнату заглянул сержант и, покашливая, доложил: – На улице Новаторов повесился кто-то.
– Вот и побаловались! – Сидоров развёл руками. – Самое тоскливое в нашей работе – быть дежурным сыщиком, Витя, потому что надо выезжать на все происшествия на территории нашего отделения милиции.
– И потом все эти происшествия вешаются на дежурного? – спросил Виктор. – Ему приходится вести все эти дела?
– Нет, за каждым опером закреплён определённый участок, на котором работают также три участковых. Но дежурный ездит по всем происшествиям, оформляет необходимые бумаги, сортирует их и уже потом раздаёт соответствующим операм. Так что имей это в виду: день дежурства – это день самого большого дерьма.
– Старший инспектор уголовного розыска капитан Сидоров, – представился Пётр Алексеевич хозяйке квартиры.
Это была щуплая, большеглазая, испуганная женщина, лет сорока. На стареньком халатике виднелись дырки, на отворотах рукавов болтались нитки.
– Сюда, сюда… Боже ж ты мой, в туалете он… На ремне повесился… Господи, что ж такое, как же так?.. На кого ж ты меня оставил, Коляныч, родименький мой?
Капитан заглянул в совмещённый санузел, включил свет.