Я открываю дверь…
Шрифт:
Она села на мягкий диван напротив Алекса, заказала у подошедшего официанта двойной американо и, сложив руки перед собой, спросила:
– Так что конкретно вас интересует?
– Всё, – тут же отозвался Дорн, захлопнул ноут и достал блокнот. – Буквально – всё. Не против, если я буду делать для себя заметки?
Джен безразлично пожала плечами, разглядывая пузатый стеклянный чайник с имбирно-облепиховым чаем. Тот был почти пустой. Похоже, Алекс здесь уже давно.
Мужчина поправил очки, пролистал несколько страниц в поисках, видимо,
– Скажите, как давно вы были знакомы с Артёмом Кретовым до… того трагического случая?
– Лет семь, – подумав, ответила она. – Может, восемь. Мы учились вместе.
– А когда начали встречаться?
Джен вздохнула и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди.
– За пару лет до… того трагического случая. – Помня о своей недавней грубости, она старалась как могла сохранять уважительный тон.
– Вы учились в местном институте психологии, верно? Заканчивали аспирантуру?
Джен кивнула. Неудивительно, что он навёл справки о ней.
– Насколько мне известно, – продолжал детектив, – там вы организовали группу по интересам, тема которой осознанные сновидения. Кто ещё входил в эту группу?
– Нас было пятеро, – нехотя ответила девушка. – Я, Артём, Катя Волкова с нашего факультета, мы вместе готовили диссертацию. Ещё двоих нашли на тематическом форуме – они жили неподалёку и согласились помочь.
– Способности к контролю сновидений у вас врождённые или вы этому учились специально?
Джен, прищурившись, долго смотрела на Дорна. Тот не отводил полный вежливого любопытства взгляд.
– Вы журналист, да? – спросила наконец девушка.
– С чего вы взяли? – удивился Алекс.
– Полиция не стала бы заниматься такими пустяками, как чужие сновидения. Даже столь необычные, как осознанные. Кто вы?
Выражение дружелюбия на его лице сменилось лёгким раздражением. Он подвигал челюстью, сжав губы, отложил ручку, потом склонился над столом ближе к ней.
– Послушайте, Женя… Можно вас так называть?
– Зовите меня Джен. Пожалуйста.
– Джен. Хорошо…
В этот момент официант принёс её кофе и вазочку из отшлифованного кокосового ореха, над краем которой чуть возвышалось розовое вишнёвое суфле, украшенное листиком мяты.
– Я не заказывала… – начала Джен, но Алекс её прервал.
– Это я заказал для вас. Не отказывайтесь, штука безумно вкусная.
– Ладно… – после небольшой паузы согласилась девушка. Говорить, что это её любимый десерт в этом заведении, она, разумеется, не стала. – Спасибо.
– Джен, – продолжил Алекс, когда официант удалился, – я не могу рассказать всего, потому что значительная часть информация секретна – а кое-что не известно даже мне. Но поверьте, дело очень серьёзное. Как я уже говорил, помимо Артёма Кретова есть ещё жертвы, умершие при схожих обстоятельствах. И их число множится чуть ли не каждый день. Вернее, ночь… Это действительно не ускользнуло от СМИ, но я к ним отношения не имею. Моя задача – разобраться в происходящем до того, как к делу подключится ФСБ. Пока основная версия газетчиков – мутация вируса гриппа, которая поражает нервную систему человека, вызывая паралич дыхательных путей, – причём именно во сне, когда организм наиболее расслаблен и уязвим. Говорят, скоро объявят полный локдаун, сообщение между городами и странами оборвётся, все выезды будут перекрыты… Да вы вообще новости смотрите? – кажется, он наконец заметил, что глаза Джен уже полезли на лоб.
– Иногда… – глухо ответила она, выдохнув. – Ладно, очень редко. Значит, вы не считаете, что это вирус, я правильно уловила?
– Правильно, – он кивнул с явным облегчением. – И мне кажется, вы тоже знаете, что дело в чём-то другом. Лично у меня есть две версии происходящего. Первая – препараты. Я видел дневник снов Артёма, и в нём он упоминал некие… средства… для стимуляции осознанных сновидений, которые иногда принимал перед сном. Я пытался найти информацию по этим препаратам у врачей и в интернете, но безуспешно. Вам что-то об этом известно? Вы сами употребляли такие стимуляторы?
Джен невольно напряглась. Даже не столько из-за вопроса о препаратах, сколько после упоминания дневников Тёмы. Чёрт, это же очень личные вещи… Оставалось надеяться, что Артём не описывал там их «свидания» в мире снов. Где они только не бывали и чего только не делали…
– Да, – сказала она, когда пауза уже становилась неловкой, – я тоже принимала эти препараты. Их разработал наш друг, он… химик. Но эти средства совершенно безопасны, – быстро добавила девушка, не дав Алексу вставить новый вопрос, – если соблюдать норму. Артём норму знал и злоупотреблять не стал бы.
– Вы точно в этом уверены? – поднял бровь детектив.
Намёк Джен не понравился.
– Какая вторая версия? – спросила она мрачно.
– Серийный убийца, – сказал мужчина обыденным тоном, пощёлкав ручкой. – С такими же способностями, как у вас и ваших друзей. – Теперь брови поднялись у Джен. – Почти все погибшие – а возможно, и все, просто подтверждающих улик не найдено – были сноходцами и хотя бы пару раз в месяц путешествовали по осознанным сновидениям, о чём рассказали их дневники или друзья и близкие. Как, по-вашему… можно ли во сне отличить сноходца от обычных спящих?
– Не знаю, – замялась Джен. – Да, наверное… У тех, кто осознан, глаза более… живые. Но я не представляю, как можно убить человека через сон, хотя на форумах встречаются разные жуткие истории.
Она только сейчас заметила, как сильно впилась ногтями в ладони. На коже проступила кровь. Джен сделала большой глоток подостывшего кофе и попыталась ослабить давящий ворот водолазки под туникой. В помещении было душно. Тихая музыка и чужие голоса оглушали. Особенно раздражали детские писклявые возгласы – через два столика от них разместилась семья с двумя гиперактивными детьми.