Я отвечаю за свою страну

Скорин Игорь Дмитриевич

Юрисоо закончил писать протокол допроса и дал его прочитать Хрюнову. Тот долго и придирчиво изучал каждую страничку, потом, чуть помедлив, поставил свои подписи.

— Все? Я могу быть свободным?

Юрисоо аккуратно сложил бумаги, свинтил авторучку и спрятал ее в карман. Затем посмотрел на Хрюнова и заговорил. В голосе Юрисоо зазвенел металл, и это было так неожиданно, что у Виктора перехватило дыхание.

— Нет, осужденный Хрюнов! Вы не можете быть свободным! Неужели вы думаете, что эта розовая сказка может быть принята за правду? Вы, опытный, прожженный преступник, и рассказываете «за спасибо» этому недоумку Кейву про деньги? Да вы за них убить любого готовы! Вы и убили, Хрюнов! Убили Вольдемара Ауна!

Хрюнов, царапая правой рукой стену, пытался приподняться.

— Сидеть!

И не устраивайте истерику, я не впечатлительный. Да! Аун убит на своем хуторе. Убит выстрелом из пистолета. Это вы послали Кейва на убийство, вы сказали ему, где найти оружие. Уговорить его было, видимо, нетрудно: соблазнили большими деньгами, обещали райскую жизнь. Ваш расчет был подлым и жестоким. Первый вариант: Кейв, угрожая оружием, требует у Ауна деньги. Если тот выдает их, Кейв стреляет и скрывается. Место, где спрятать деньги, вы наверняка указали заранее. Зачем стрелять? Затем, чтобы Аун не сообщил потом в милицию. Кроме того, вам необходимо было кровью убитого привязать к себе Кейва. Теперь он никуда не денется с деньгами — ведь только вы знаете, кто убийца Ауна. Забрав свою долю, Кейв должен был осесть где-то и терпеливо ждать эти годы, ждать вашего освобождения. В случае задержания Кейва и обвинения в убийстве он не сказал бы про тайник с деньгами, так как убийство из корыстных побуждений — весьма отягчающее вину обстоятельство и грозит высшей мерой наказания. Такую юридическую подробность вы намертво вдолбили в голову Кейва. Пусть боится, а в будущем и самого Кейва можно будет убрать. Теперь второй вариант: совершив убийство, Кейв ничего не находит и скрывается. Теперь вам на него наплевать: тайник цел, Аун убит, а Кейв? Черт с ним! Пускай болтается где угодно. Поймают — никто не докажет вашу с ним связь. Пусть его судят за убийство. Таким образом вы обрекли Кейва.

Хрюнов, не мигая, смотрел в лицо Юрисоо. Никто не шевелился. Виктор обдумывал услышанное. Нестерпимо хотелось курить, но он не решался этого сделать. Юрисоо, не меняя тона, продолжал:

— Я знаю, Хрюнов, что вы будете юлить, пытаться уйти от ответственности. Не удастся! Кейв, как исполнитель вашего замысла, будет нести ответственность по закону за предумышленное убийство. Ваши действия как организатора преступления будут квалифицироваться по той же статье. Вы ответите перед законом за умышленное убийство. Слышите, Хрюнов? Должен сообщить вам, что Кейв пока на свободе. Он вооружен и опасен. Каждое новое преступление, которое Кейв успеет совершить, ляжет и на вас. Кроме того, вам вновь придется долго и подробно объясняться с товарищами из ОБХСС по поводу источников приобретения такой огромной суммы денег и ценностей. Сегодня же вас отправят в Таллин в следственный изолятор. По закону я обязан предоставить вам возможность дать следствию чистосердечное признание, то есть новые показания по делу. А сейчас идите. Наш разговор на сегодня окончен.

Хрюнов тяжело поднялся, постоял, бессмысленно оглядываясь, и шаткой походкой вышел за дверь. Всех сидевших в комнате постепенно оставляло напряжение. Виктор, понурившись, катал в пальцах сигарету. Рохтла приоткрыл окно, пройдясь по комнате, остановился перед Виктором.

— Не ожидал от тебя, Шахов, такого срыва.

— Да что с этим подлецом церемониться?

— Не церемониться, а работать с соблюдением социалистической законности. Это не громкие слова, это догма. Мы не имеем права лгать даже преступнику. Это он может выкручиваться, обманывать, запутывать. Если мы начнем делать то же самое, то станем с ним на одну доску, сравняемся. Это унизительно, Шахов! За твоей спиной — государство, закон, народ, а ты пытаешься работать, опираясь на ложь. Ты хоть понимаешь, от имени кого обманываешь? Позор! Я думаю, что об этом мы еще поговорим на ближайшем партийном собрании.

Виктор подавленно молчал. Нечего было ответить — во всем прав Уно Яанович. Жгучий стыд заполнил душу.

Юрисоо пытливо смотрел на Виктора, потом смягчился и добродушно сказал:

— Не стоит так раздувать инцидент. Будем считать это досадной оплошностью Шахова. Слишком много нервов потратил он на это дело, вот и сорвался. Перейдем к дальнейшим перспективам. Что нам дал допрос Хрюнова? Полную уверенность в том, что исполнителем преступления был Кейв. Хрюнов, сам того не желая, подтвердил наши предположения. Кейва нужно задержать — и как можно скорее.

Это было просто невероятно, что Кейв до сих пор не задержан. Все силы брошены на его поиски. Управление уголовного розыска превратилось в штаб. Во все концы республики летели телетайпограммы, телефонные звонки. Ориентировали Ленинградскую, Псковскую и Новгородскую области, Латвию и Литву. Кейв стал притчей во языцех. У каждого постового и внештатного сотрудника милиции, у каждого дружинника была фотография Кейва. Тщетно. Кейв как в воду канул.

Виктор с Энделем нанесли на карту республики места совершения краж из сельских магазинов, пытаясь определить направление его продвижения. Никакой системы в этом не было. Кейв беспорядочно метался, как затравленный зверь. К тому же кражи из магазинов пока прекратились. Как ни странно, но оперативники с нетерпением ждали очередной кражи, чтобы локализовать поиски. Каждое, даже самое малозначительное преступление бралось на контроль, анализировалось на причастность к нему Кейва.

…Утром резко зазвонил телефон. Кража из магазина в Эльве, недалеко от Тарту. Снова похищены водка и еда. Виктор с Энделем выехали немедленно. Славке же представилась возможность показать свое искусство: включая на обгонах сирену, он гнал машину по трассе — вокруг вздымались вихри снежной пыли.

Местные товарищи оказались расторопными. К приезду Виктора и Энделя осмотр магазина был окончен. Картина выглядела следующим образом: преступник попытался воспользоваться топориком с пожарного щита и взломать массивную, обитую железом дверь. Убедившись, что из этого ничего не выйдет, он разбил топориком витринное стекло, влез в магазин, схватил несколько бутылок водки, колбасу, хлеб, масло, после чего рассыпал по полу трубочный табак — и был таков. Вся эта процедура заняла минуты три, от силы пять. Не было никакого сомнения в том, что здесь побывал Кейв, — его манера.

Теперь нужно было действовать четко и решительно. На место прибыл начальник Тартуского райотдела со своими сотрудниками. Они обосновались в местном исполкоме. Расстелили на столе карту, обозначили район поисков. Работа кипела: перекрывались автотрассы, железнодорожные станции, формировались экипажи для патрулирования по местным дорогам. Круг постепенно замыкался.

После обеда тяжелая, низкая облачность затянула небо. Поднялся ураганный ветер — снежные заряды следовали один за другим. Быстро стемнело. Оконные стекла исполкома дребезжали под неистовыми порывами ветра. Обстановка была не из легких: пришлось отменить патрулирование на лесных дорогах — не проехать, заносы. Необходимо было чаще менять людей на выставленных постах, организовать для них питание.

На следующий день пурга продолжалась с неослабевающей силой. Поздним вечером Виктору удалось дозвониться до Таллина. Трубку снял начальник управления Гришин. Выслушав доклад Виктора, он помолчал немного, потом сказал:

— Вот что, Шахов! Завтра рейсовым автобусом выезжайте в Таллин. На 16.00 назначено совещание, будем срочно готовить операцию по задержанию Кейва. Как говорится, в минимальные сроки с максимальными силами. Начальника райотдела отрывать не буду, пусть продолжает блокировать район. Да, чуть не забыл. Захвати с собой Энделя Рооса, у него жена заболела, ничего страшного — простуда, но все-таки присутствие его желательно. До встречи!

Виктору никак не хотелось уезжать сейчас. Близилась развязка, Кейва могли взять в любую минуту. Но приказ есть приказ. Виктор с Энделем всю ночь не ложились, обсуждали возможные варианты поведения Кейва. Было даже чисто по-человечески обидно за этого потерявшего человеческий облик парня, который стал слепым орудием в руках матерого преступника и превратился в убийцу. О чем сейчас думал Кейв, сидя в этом заледенелом, продуваемом злыми ветрами лесу? Наверняка о том, что все безнадежно, жизнь кончена… И для того, чтобы вырвать у судьбы еще один день, час, минуту, Кейв готов стрелять, стрелять в любого, кто попытается к нему приблизиться.