Я отыщу тебя в будущем
Шрифт:
— У тебя нет конкурентов… — с улыбкой ответила супруга, прижимаясь, чтобы поцеловать меня… в щеку.
Опять дразнит, плутовка. Я покачал головой и тут вспомнил, что должен был, но пока не сказал:
— Чуть не забыл. К сожалению, у меня тоже не очень хорошие новости… Джон, когда отправлял меня сюда, сообщил, что вот-вот вас всех призовут назад из-за войны. «Колонии взбунтовались, военные убирают историков со станции». Что это значит, не знаю, передаю дословно, что он сказал…
Открыв дверь, мы вышли из номера. В коридоре никого
Мы миновали коридор, и подошли к черной лестнице.
Джил ступала рядом, все еще обдумывая мои слова. Мы обошли каретный двор таверны, и вышли на улицу.
Панорама, открывшаяся перед нами, поражала воображение красотой: вдали над морем розовели небеса, к которым воспаряло красное с желтым ободком солнце. Залитая росой трава переливалась словно изумруды, рядом благоухали фруктовые сады, придавая законченность шедевру. Мы остановились возле белой мраморной беседки, повисшей над крутым склоном, любуясь рассветом.
— Наблюдая столь величественное зрелище, даже не вериться, что где-то идет война… — прошептал я.
Когда тронулись в путь, я взял Джил за руку, решив проводить до ее жилища. Мне надо знать, где остановилась моя супруга.
Белая дорога сбегала вниз, огибая острые выступы и цветущие кусты.
Джил, все еще размышлявшая о словах Джона о грядущей войне, задумчиво заметила:
— Внезапная эвакуация домой… Даже не знаю, плохо это или хорошо. С одной стороны война в космосе с современным вооружением — это безумно страшно, но может, люди все же умнее, чем я о них думаю, и она не начнется. А я так устала, что с огромной радостью умотала бы домой хотя бы на неделю.
Я повернулся к Джил:
— Судя по тону, Джон не считал, что все обойдется. Он уверил меня, что счет идет на минуты…
Она кивнула:
— Надеюсь, он преувеличивал. Но я попробую скорректировать планы работы в связи с будущей возможностью эвакуации, но… вот только боюсь, что не успею предупредить тебя, и ты останешься здесь… Этого я боюсь больше всего!
Дрожа от переполнявших ее эмоций, Джил склонилась ко мне и, целуя, прошептала:
— Ты не представляешь, как я счастлива, что у меня есть ты…
— И твоя Вилла папирус… — с нескрываемой иронией откликнулся я. — Унизительная ситуация, мне приходится провожать супругу на работу, а самому сидеть дома, дожидаясь ее!
Джулиана скорчила гримасу. Эта мысль ее не радовала. Затем она с любовью на меня посмотрела, и хихикнула:
— Ищи положительные моменты, когда я уйду, ты сможешь вернуться и выспаться…
— Если ты будешь и дальше смотреть на меня вот так, — прошептал я, — боюсь, я не смогу никуда тебя отпустить даже на минуту. И тебе придется вернуться со мной! Не искушай, сокровище мое, или я нарушу данное себе слово, не мешать тебе, и не смогу вести себя, как подобает джентльмену.
— То есть, схватишь, дашь дубиной по голове и, сваливав на плечо, утащишь в пещеру? — Я, улыбнувшись, кивнул.
Джил расхохоталась.
— Очень сомневаюсь, что подобное огорчило меня, но, увы… эти дела не мелочь. У меня контракт. В случае нарушения, меня найдут на любой планете и в любом времени.
Я так и думал.
— Итак, когда я смогу тебя увидеть?
— Меня отпускают сразу после окончание сиесты… то есть к пяти часам вечера, я полностью освобожусь. В восемь иду на виллу Папирус.
— То есть на сон у тебя не более трех часов?
— Спать не выходит. После работы на кухне надо дойти до дома, натаскать воды, искупаться, привести себя и одежду порядок, разобрать добытые документы и спрятать их так, чтобы любопытные пальчики Лусии, хозяйки дома, до них не добрались.
— То есть за это время ты ВООБЩЕ не спала? — Каждый мускул в моем теле застыл от гнева. Я был шокирован, так как надеялся, что она хоть не много сна, но перехватывала.
Конечно, с больше чем уверенностью предполагал, что она себя не жалеет… но я подумать не мог, что настолько!
— Спала, вчера, например. — Джил устало улыбнулась, безразлично пожав плечами. — У меня договоренность с поварихой в Геркулануме, которая готовит охранникам. Я даю ей снотворное и деньги… В общем, она добавляет его в вино. То есть, я работаю по ночам, спасаю свитки, охранники пьют вино и спят. За вино они платят ей, то есть, все довольны. А в те редкие дни, когда она не работает, сплю я.
Ее ответ расстроил меня еще больше.
— Господи, поверить не могу, что ты так рискуешь!
Она нахмурилась.
— Ничего подобного. На вилле риск минимальный. Я просто сразу не поняла, куда меня втягивают. В голову прийти не могло, что Кристиан устраивает меня сюда корысти ради. Не удивлюсь, если им что-то понадобилось из коллекции герцога. Это ведь его дед все эти раскопки и начал. — Она расстроено покачала головой. — Хотя возможно я просто себя накручиваю и ничего такого и близко нет… В общем, я в полном недоумении и пока ничего точно сказать не могу.
В общем, и меня запутала окончательно, я уже ничего не понимал.
У меня было много слов для нее, а пожеланий и того больше, самое легкое и них: увезти ее отсюда и не отпускать из виду, но я остановил себя от гневного порыва, сухо предупредив:
— Только больше ничего от меня не скрывай. — Я припомнил ее побег из Гемпшира.
— Скоро это будет уже не важно, я уйду из поместья, — устало отозвалась Джил, не глядя на меня.
Я замолчал, не сводя с нее гневного взгляда.
Наконец, посмотрев на меня, она взмолилась:
— Я чувствую, как кипит досада в тебе, но прошу, не вмешивайся. Пока нет ничего, чего бы я сама не исправила. Я смогу пояснить все, кроме твоего появления здесь, и если кто узнает, это будет настолько ужасно, что ты не представляешь.