Я — Оззи
Шрифт:
Я открываю окно и раскуриваю косячок, потом оборачиваюсь и вижу, что физиономия Дэйва зеленеет.
— Ты в порядке, Дэйв? — спрашиваю и выпускаю дым в кабину.
— Да, я…
И тут его прорвало. БЭЭЭЭЭ!
Он заблевал панель управления, а непереваренные кусочки сыра, теста вместе с томатным соусом начали стекать в вентиляционные отверстия и заляпали мне пачку сигарет. Одного вида и запаха хватило, чтобы мы начали блевать в два ствола.
— О, нет! — говорю. — Дэйв, я вроде сейчас. БЭЭЭЭЭ!
Значит так, имеем фургон, залитый содержимым двух желудков. Вонища —
Въезжаем на первую же стоянку для грузовиков. Я бегу и спрашиваю у продавщицы в магазинчике, нет ли какого-нибудь освежителя воздуха. Вариант отмыть блевотину даже не рассматривался, но что-то надо было делать с вонизмом. Нам казалось, что даже водители обгонявших нас машин затыкали нос. Но продавщица, бля, не врубается, что я ей говорю. В конце концов, одуплилась:
— Ах, вот вы о чем! — и протягивает мне аэрозольную упаковку с запахом мяты. — Хотя я лично не советую.
— Хер с ним — думаю я и покупаю. Бегом возвращаюсь в машину, громко хлопаю дверью, а когда Дэйв выезжает с паркинга, распыляю эту хрень.
Вдруг с заднего сиденья послышался шорох и бормотанье. Оглядываюсь и вижу Билла, который уже сидит и выглядит исключительно паршиво. Он выдержал вонь блевотины, но запах мяты был за пределами его возможностей.
— Боже! — говорит он. — Что здесь, на хрен, так воняет.
…БЭЭЭЭЭ!
Наш первый американский концерт состоялся в клубе «Ungano's» на 70 West Street в Нью-Йорке. Сразу после этого выступали в «Филмор Ист» вместе с Родом Стюартом и «Faces». Мы обиделись на «Faces», потому что те не оставили нам времени на настройку звука. А Род держался от нас подальше. Вспоминая этот случай, думаю, что он не был в восторге от такого разогрева как «Black Sabbath». Мы были немытыми хулиганами, а Род Стюарт — голубоглазым пареньком. Но он был в порядке, этот Род. Всегда вежливый. Я считаю, что он феноменально пел.
Два месяца тянулись целую вечность, ведь мы были вдали от дома. Тосковали по Англии, как не знаю что. Особенно, когда говорили о том, как уже не можем дождаться того момента, когда пойдем в паб и расскажем всем про Америку. В те времена, полет в Штаты был как экспедиция на Марс. Из-за дорогих билетов редкий британец летал за океан.
Лучшим способом не думать о доме были приколы. Среди прочего, мы прикалывались над американским акцентом. Всякий раз, когда портье в отеле обращался ко мне «мистер Озз-бёрн», нас плющило от смеха. Потом в гостиничных ресторанах мы проделывали такой номер: во время завтрака один из нас мёлся к администратору и просил найти мистера Харри Боллокса. Ну, значит все сидят, поедают гамбургеры, а тут входит посыльный и кричит: «Я ищу господина Хэйри Боллокса! Здесь есть господин Хэйри Боллокс?» [35] .
35
Имя Harry на британских островах произносят примерно так: «Hari», а в Америке — «Heri» как «hairy» — «волосатый». В свою очередь, слово Bollocks, означающее «яйца», по своему звучанию похоже на достаточно распространённую фамилию Bullocks. Выходит, что посыльный разыскивает некоего господина Волосатые Яйца.
Билл ржал так, что у него заболело пузо.
Но самый большой культурный шок мы испытали на концерте в Филадельфии. В зале в основном собралась черная публика, и можно сказать, что они ненавидели нашу музыку. Мы отыграли «War Pigs», а тишина стоит такая, можно услышать, как булавка упала. Один парень, громадный верзила с прической афро, сидит на подоконнике и каждые две минуты орет: «Эй, ты! «Black Sabbath!»». Я задумался, какого хера его заклинило? Чего ему надо? А он подумал, что меня зовут Black Sabbath. Во всяком случае, где-то в середине концерта и под конец на какой-то вещи, он опять за свое: «Эй, ты! «Black Sabbath!»». Мое терпение в тот момент лопнуло. Я подхожу на край сцены, смотрю на него и спрашиваю:
— Хорошо, старик, твоя взяла. Какого хрена тебе от меня нужно? Просто скажи! В чем дело?
Он смотрит на меня удивленно:
— Парни, никакие вы не черные!
По секрету скажу, это был наш единственный неудачный концерт.
Мы были потрясены тем, что в Америке так круто продается наша пластинка «Black Sabbath». Она просто улетала. Наша американская фирма грамзаписи «Warner Bros» так этому обрадовалась, что решила перенести премьеру «Paranoid» на январь следующего года.
Где бы мы не выступали, на концерты валили толпы, начали появляться группи.
Наше первое безумное приключение с поклонницами имело место в «Holiday Inn» где-то в Калифорнии. Патрик Миэн обычно бронировал для нас номера в самых говеных гостиницах. Зачастую мы жили все вместе в каком-то зачуханом мотеле на окраине города, к тому же, в одном номере за пять баксов. По нашим меркам, «Holiday Inn» был люксом. У меня в номере была ванная с душем, телефон и телевизор. Даже кровать с водяным матрацем, последний писк моды в то время. Я любил спать на таких кроватях — мне чудилось, будто я плаваю на матраце посреди океана.
Во всяком случае, мы заселились в «Holiday Inn», я только что закончил разговор с Телмой по телефону, как вдруг слышу стук. Открываю дверь, а там смазливая телочка в соблазнительном платьице.
— Оззи? — говорит. — Клевый концерт. Мы можем поговорить?
И только вошла, сбрасывает платье; трали-вали и отваливает, я даже не успел спросить как ее зовут. Через пять минут снова стук. Думаю: «Наверное, что-то забыла в номере». Ну, я встаю и открываю дверь. А там другая телка.
— Оззи? — говорит она. — Клевый концерт. Мы можем поговорить?
Ее платье уже лежит на полу, так же как мои брюки, потом пять минут мы плаваем на матраце, над ней колышется моя волосатая жопа, приятно познакомиться, покедова, она уходит.
«Эти гостиницы, бля, просто сказка!» — подумал я. И вдруг снова стук.
Вы, наверное, догадываетесь, что произошло дальше.
В ту ночь я уработал трех телок. Трех! Мне даже не нужно было выходить из номера. Скажу вам откровенно, на последней дуське я слегка подсел. Пришлось воспользоваться особым запасом.