Я – пират
Шрифт:
Меня заинтересовали маскировочные сети, которые были растянуты между берегом и кораблём. Нино пояснил, что таким образом изменяются очертания судна. Если гавань будет сфотографирована разведывательным самолётом или спутником-шпионом, полицейские аналитики всё равно не смогут определить, что за конкретный корабль запечатлён на снимке. Вообще, юноша почему-то был со мной на редкость откровенен:
– Через несколько дней «Ганга 2» перестанет существовать, – на ходу рассказывал он, указывая мне на корабль. – Нет, он по-прежнему будет выходить в море, и принимать в свои трюмы грузы, но под другим именем и с новыми документами. Бригада рабочих немного перестроит его надстройки, передвинет мачты, в общем, изменит корабельную архитектуру, чтобы никто не мог узнать прежний «Ганга 2». Он станет «кораблём-призраком». В нашем бизнесе работают десятки таких судов. А оформить на них новые документы не являются проблемой, – в любом азиатском порту можно найти готового на услуги чиновника.
Нино стал рассказывать мне о выгодах пиратского промысла. Причём для юноши своих лет, он очень хорошо разбирался в экономических вопросах. Я даже высказал ему комплимент по этому поводу.
– Просто до четырнадцати лет я жил с матерью в Англии, и учился в хорошей частной школе, – пояснил Нино. – А потом отец взял меня к себе, чтобы приобщить к делу. Папа хочет, чтобы в будущем году я поступил на экономический факультет университета. Но я считаю, что мне, как его наследнику, полезнее на практике хорошо изучить все тонкости семейного бизнеса, и научиться руководить людьми. А финансовыми делами должен заниматься Главный советник – консильери. Вот этот человек должен обладать многими знаниями и достоинствами. Отец уже давно ищет подходящую кандидатуру на это место. Прежнего человека, который исполнял при отце функции главного и финансового советника убили люди Чуньцяо.
Меня не могла не насторожить та удивительная лёгкость, с которой мой собеседник посвящал меня в тайны семейного предприятия. Но парень не был похож на легкомысленного болтуна. У меня создавалось впечатление, что он с какой-то определённой целью нагружает меня конфиденциальной информацией. Но с какой именно?
Вскоре нас встретил проводник. Вслед за ним мы вошли в лес. Джунгли мне не понравились ещё в тот раз, когда я ходил к колдуну. Впрочем «не понравились», это не слишком точное определение. Просто я понял, что этот мир враждебен белому человеку. Со всех сторон тебя окружает серо-зелёная стена из кустов, лиан, разных колючек. Всё это шевелиться, шуршит, норовит зацепить, уколоть или порезать. Надо быть постоянно готовым к встрече с ядовитой змеёй или опасным насекомым, притаившимся в этой растительной массе.
В джунглях ощущаешь себя будто на дне глубокого колодца, ибо дневной свет сюда почти не проникает. Вся жизнь кипит высоко над головой – в кроне тропического леса, а ты можешь лишь увидеть крохотный кусочек голубого неба, вдруг мелькнувший в просвете между ветвями. К тому же в тропическом лесу ужасно влажно и жарко. После десяти минут пребывания здесь ты тоже становишься мокрым, как и всё вокруг.
Какую-то часть пути мы прошли хорошо натоптанными звериными или охотничьими тропами. А вот дальше нам пришлось с помощью мачете пробиваться сквозь густые заросли. На таких участках мы продвигались с черепашьей скоростью. Пот заливал мне глаза. Хорошо ещё, что перед выходом в этот рейд Нино любезно предложил мне переодеться в тропическое армейское снаряжение. В специальных ботинках мои ноги не так сильно промокали, даже когда мы хлюпали по болотной жиже, по щиколотку утопая в ней. Специальная сетка на лице, шарф и перчатки защищали моё лицо, шею и руки от полчищ москитов, комаров, слепней, гнуса и прочих кровососущих летающих тварей. Впрочем, полностью защититься от укусов свирепых насекомых было невозможно. Они лезли под одежду и даже временами прокусывали специальную ткань моей экипировки.
Изрядно вымотавшись, мы, наконец, обогнули гавань и оказались на другом берегу озера – прямо напротив деревни и стоянки кораблей. Нас уже ждали. Я услышал тихий свист. Человек с автоматом «Калашникова» в руках вырос перед нами словно из-под земли. Бородатый, длинноволосый в выцветшей на солнце камуфлированной куртке автоматчик был похож на партизана. Я так его про себя и назвал. Он сдержанно кивнул Нино, и знаком велел следовать за ним. По пути к нам присоединились ещё двое – чернокожий пират и местный индеец.
И вот мы на месте. На небольшом пятачке вытоптанной травы лежало тело человека. Маскировочная куртка на нём была расстегнута, а зелёная футболка разорвана или разрезана спереди ножом. Я даже не сразу понял, что передо мною труп, до того динамичной выглядела поза убитого. Казалось, он ещё продолжает бороться со смертью, выгибая спину мостиком, согнув ноги в коленях, яростно запрокинув руки за голову. Похоже, что «чистильщикам» было непросто вырвать оружие из этих судорожно скрюченных пальцев.
– Простите, Хозяин, но живым его взять было невозможно – оправдывался «Партизан».
Грудь и живот убитого покрывали цветные татуировки, наподобие тех, что я видел на пленных моряках с фрегата. На голову погибшего была наброшена маскировочная сетка. Рядом с трупом покоилась его винтовка, оснащённая снайперским прицелом и глушителем, кобура с пистолетом, несколько гранат, боевой нож. Здесь же на траве были в аккуратном порядке разложены обнаруженные при лазутчике вещи: компас, карта, рация, запасные части и боекомплект к винтовке, банка консервов, несколько плиток шоколада, фляга, бинокль, аптечка, пачка сигарет. Отдельно лежал непромокаемый вещевой мешок. Он был развязан, чтобы прибывшее на место событий начальство в лице сына капитана могло лицезреть полное снаряжение боевого пловца: водонепроницаемый чёрный комбинезон, баллоны со сжатым воздухом, маску и т. д.
– Остальных мы тоже вычислили, Хозяин, – спокойным деловитым тоном доложил сыну Дуче «Партизан». – Они засели на полузатопленном японском судне-земснаряде. Там их четверо или пятеро.
Нино нагнулся к трупу и приподнял край камуфлированной сетки, закрывающую голову убитого снайпера. Но вместо его лица я увидел лишь кровавое месиво. Однако сын Дуче даже не поморщился от страшного зрелища. Он присел на корточки рядом с трупом и стал обстоятельно изучать вытащенные из карманов снайпера вещи. «Партизан» показал Нино искусно замаскированный пальмовыми листьями вход в нору, устроенную в корнях дерева. По словам чистильщика, убежище было защищено изнутри броневым щитом из кевлавра.
– Ловкий «турист»! – рассказчик восхищённо ткнул убитого носком своего ботинка в плечо. – Всю выкопанную землю он клал в целлофановый мешок, относил за полкилометра отсюда и бросал в ручей. А подступы к своей норе посыпал рисом, чтобы привлечь птиц. Когда мы к нему подбирались, птахи подняли страшный переполох, предупреждая его об опасности. К тому же нам пришлось вначале снять несколько растяжек и обезвредить противопехотную мину направленного действия, закреплённую на стволе дерева. Простите, хозяин, но мы при всём желании не могли его взять живьём.
По словам «Партизана», если бы присутствующий здесь следопыт из индейцев не заметил несколько сломанных веточек на берегу, они вообще бы никогда не обнаружили схрон вражеского лазутчика.
– А вот что, Принц, мы ещё нашли в «паучьей норе» – в разговор вступил чернокожий пират. Он протянул Нино ленту из нескольких крупных фотографий и пояснил: – Это панорамный снимок всей базы. На нём есть интересные отметки. Посмотрите, Хозяин, здесь обозначен дом, в котором остановились вы с отцом.