Я - плата вампиру!
Шрифт:
— Я никогда не ступлю на порог твоего дома! — зарычала, резко разворачиваясь в его сторону.
Из темноты на меня смотрели две светящиеся точки. Как бы ни было страшно, но ярость была гораздо сильнее. Наверное, именно она и не дала свалиться в обморок.
— А у тебя разве есть выбор? — издевательски спросил он, пронзая меня насквозь своим ледяным взглядом.
Свечение глаз в темноте со стороны смотрелось очень жутко. Если честно, то я думала, что глаза у вампиров красные. Почему? Сама не знаю, а здесь голубовато-белые. Словно что-то неземное. При взгляде на них душу охватывал неимоверный страх,
— Давай так, если ты согласна оставить свой город и его население на растерзание монстрам, то я сам перенесу тебя в соседнее поселение.
Я только открыла рот, пытаясь предложить вместо себя эгоистичную Юлейну, как его слова решили мою участь:
— И нет, заменить тебя сестрой я не согласен!
Мне не оставалось ничего другого, как согласиться стать ходячим кормом для этого кровопийцы. Если раньше я и могла сбежать, зная, что моё место займёт эта мерзавка, то теперь от меня зависели тысячи жизней.
— Так я и думал! Прошу, — перед моим взором стала закручиваться небольшая воронка, за пару секунд превращаясь в небольшой проход, в котором был виден камин.
— Ненавижу! — процедила я, гордо шагая в него, пытаясь унять страх, который не давал трезво мыслить.
Мне доводилось много читать про порталы, но видеть своими глазами — ещё ни разу. Я обожала свою домашнюю библиотеку, под которую отец отвёл одну из самых больших комнат в доме. Много шкафов, полочек, и всё это было заполнено книгами. Иногда, одинокими вечерами, чтобы побороть свою обиду и печаль, я приходила туда, полностью погружаясь с головой в мир шелеста страниц. Юлейна никогда меня не понимала. Смеялась. Говорила, что я заучка, которая ради книг может продать родного отца. Старалась не реагировать на её подколки, держа внутри горькую обиду, разъедающую душу. Моё спокойное поведение её очень сильно бесило, именно поэтому она и делала всякие пакости, позже сваливая всю вину на меня. Я не скандалила, не кричала. Лишь стойко выслушивала от отца и его новой жены, какая я безалаберная, что каждый раз что-то разбиваю и ломаю. Перестала что-то пытаться доказать, когда поняла, что слушать меня уже больше никто не будет. Единственное, что мне оставалось, это избегать встреч с этой паршивкой Юлейной. Надеялась, что наши редкие с ней встречи обойдутся без жалоб с её стороны, что якобы я разбила чашку или супницу, к которым она сама же и прикладывала свои мерзкие ручонки.
— Теперь твой дом здесь! — донёсся до меня чуть хрипловатый голос вампира. — А сейчас, — он дал мне фужер и вынул небольшой кинжал из ножен, — ты дашь мне то, для чего и была выбрана.
— Мне самой себя резать?! — возмутилась я, отступая от него на два шага.
— Я не кусаю людей! — разозлился я. — Поэтому тебе самой придётся давать мне свою кровь. Добровольно!
6. Неизведанные ранее чувства
Ламия
Смотрела огромными от ужаса глазами на сверкающий кинжал, который вампир держал почти перед моим лицом.
— Где мне сделать надрез? — тихо спросила. — На какой части тела?
Мысли скакали, пытаясь найти пути отступления. Ну не могла я сама себе нанести вред. Да что далеко ходить, я ужасно боялась крови,
— Мне нет разницы! — долетел до меня бархатный голос вампира. — Кровь — она и есть кровь. Хочешь — на шее. Хочешь — на руке. На твоё усмотрение.
Дрожащими пальцами взяла кинжал из рук вампира и, прикрыв глаза, поднесла его к своему запястью. Секунды бежали одна за другой. Время летело, недовольное сопение со стороны моего мучителя никак не давало сосредоточиться. Не выдержав напряжения, жалобно подняла глаза, прося помощи у того, кто сам же меня к этому и принудил.
— То есть, — начал он, — ты хочешь, чтобы я сам взял у тебя кровь? — его брови взлетели вверх, выражая удивление.
— Я не могу резать саму себя! — злобно ответила я. — С детства боюсь крови!
— Хорошо, но это в первый и последний раз! Потом будешь делать всё сама!
Одним шагом он срезал расстояние между нами и, забрав обратно кинжал, поднёс его к моему запястью. Отвернула голову в сторону и зажмурила глаза. Предчувствие боли наполняло тело липким страхом. Не успела даже пикнуть, как запястье нещадно обожгло, заставляя жалобно всхлипнуть.
— Чем я могу потом затянуть рану? — спросила тихо, не поворачивая головы.
— Кинжал магический, раны не останется, не переживай, — послышалось над моим ухом.
Стояла с закрытыми глазами, чувствуя, как тонкая струйка крови течёт по руке. Моё дыхание было учащенным, грудь вздымалась. Кожей чувствовала пронзительный взгляд вампира, который скользил по моему телу, вызывая табун мурашек. Обоняния коснулся возбуждающий запах. Мужской запах. Того, кто сейчас держал мою окровавленную руку над бокалом. Странно, но мне дико нравился этот запах. Он притягивал, окутывал, обещая неимоверное удовольствие. Захотелось прижаться к этому мужчине, а ещё лучше — потереться об него, словно кошка. Легонько тряхнула головой, прогоняя наваждение, и услышала тихий смешок, который заставил меня покраснеть.
— Я не сплю с людьми. Тем более с теми, кто даёт пить свою кровь.
Стыд вперемешку со злостью заставили дёрнуть руку на себя, чувствуя резкую ноющую боль.
— Не дергайся! Стоит убрать от пореза кинжал, как он тут же затянется. Поэтому, пока кровь струится по твоей руке, лезвие убирать нельзя. Оно очень острое, малейшее движение — и получишь глубокую рану.
Его слова заставили взять себя в руки и не шевелиться, хотя разум просил обратного. Хотелось вырвать руку и сказать ему всё, что я о нём думаю. Да кем он себя возомнил?! Пиявка-кровопийца!
— Слишком высокое самомнение у некоторых, — обиженно буркнула я спустя несколько секунд.
— Я говорю только то, в чём полностью уверен, поэтому ты меня не переубедишь в обратном.
Мою руку отпустили, и я тут же прижала её к груди, осматривая следы от пореза. На моё удивление, от раны и правда не осталось следов.
— Мало того, что крови боится, так ещё и недоверчивая, — усмехнулся вампир.
— Я не доверяю мужчинам, тем более незнакомым.
— Ничего, познакомимся. Времени у нас ещё будет предостаточно. А теперь, — он махнул рукой, и бокал покрылся какой-то полупрозрачной плёнкой, — несколько простых правил, которые облегчат твоё пребывание в моём доме.