Я подарю тебе крылья. Книга 2
Шрифт:
Пальцы Даниэля коснулись щеки девушки:
– Ты не против, если я буду звать тебя Ливи?
– Так называл меня отец, – вымученная улыбка коснулась ее губ, и Оливия накрыла своей ладонью его руку, – но я не против.
Даниэль решил никогда не говорить ей, как узнал это имя. Он никогда не скажет ей о том, что слышал, как умирал ее отец. Она никогда не узнает от него, что происходило в кабине пилотов в тот роковой полет. Но он будет называть ее так, как хотел бы Джон Паркер.
Девушка прижалась к Даниэлю, вслушиваясь в биение его сердца. Оно успокаивало
Целый день они провели друг с другом, и он показался им минутой. Даниэль закинул подальше свой ноутбук, не желая смотреть сводку погоды над Таиландом. Завтра они полетят в Бангкок. Но это будет только завтра, а сегодня хотелось отдыхать. Он поймал себя на мысли, что никуда не хочет выходить из этой квартиры. И хотя она была маленькой по сравнению с его виллой, уютом превосходила в сотни раз. Он слышал, как напевает Оливия знакомую мелодию, наглаживая его рубашку.
– Я сам мог погладить, ты не обязана это делать.
Она сняла погоны, знакомый ей значок в форме крыльев с надписью «Капитан Даниэль Фернандес Торрес» и бережно сложила их на стеклянном столике в гостиной рядом с фуражкой и своим бейджиком.
– Мне приятно это делать. – Она проводила утюгом по белоснежной ткани, но видела, как самолет скользит над облаками. Где-то она уже видела эту картину. Дежавю из детства вновь пронеслось в памяти. Она много раз видела, как мама готовит форму отца к рейсу, наглаживая рубашку и пристегивая погоны обратно. – Я знаю, как готовить капитана к полету.
Даниэль улыбнулся, наблюдая за ней. Он бы прекрасно справился и сам, но, видя Оливию, захотелось забыть все свои навыки по самообслуживанию.
– Ты меня разбалуешь.
– У нас сейчас есть эта возможность, – засмеялась девушка, – но когда мы вернемся из рейса, Мел будет уже дома.
Даниэлю захотелось заплатить Мелани, чтобы та осталась в Америке.
– Я что-нибудь придумаю.
Оливия взглянула на него, пожав плечами:
– У меня Мел, у тебя Марк. Выбор небольшой, вернее, его нет.
– Зато у нас есть целая ночь в гостинице Бангкока.
Оливия и не думала о чем-то другом. Только гостиница и только вдвоем.
– Твоя очередь приходить ко мне в номер.
– Я пришел к тебе домой.
– Ладно, значит, моя.
Предстояло опять лететь в одном самолете, делая вид, что они абсолютно безразличны друг другу. Но лучше так, чем встречаться раз в месяц где-нибудь между рейсами в аэропорту. Даниэль так и не понял, как это получалось у Шона и Дженнет, может быть, поэтому они решили день свадьбы выбрать через полгода. Они явно не встретятся раньше. Улыбнувшись, он взглянул на Оливию. Та с серьезным видом наглаживала каждую складочку, каждый шов. Это занятие доставляло ей удовольствие, она не лгала ему. И он рад, что может любоваться подобным зрелищем, в отличие от Шона.
– Дурацкое правило авиакомпании, – не выдержав, выругался Даниэль, – логически у членов одного экипажа больше шансов стать любовниками – они видят друг друга чаще.
– Ты думаешь,
Думать об этом не хотелось, но даже если бы пришлось, он не мог такого представить. Для него они были идеальным экипажем, соблюдающим все правила.
– Ты что-то знаешь? – хитро улыбнулся Даниэль. – Конечно, ты же общаешься с ними и наверняка знаешь больше, чем я.
– Конечно, больше. Вы с Марком как ведущее звено идете впереди и не видите, что творится за вашими спинами.
Стало интересно, и Даниэль вскочил с дивана, наваливаясь на Оливию:
– Значит, ты мне расскажешь, что происходит на борту самолета, пока я глух и слеп!
Она улыбнулась, размахивая перед ним горячим утюгом, и капитан отпрянул.
– Запомни, никто не хочет лишиться своего места. Никто никогда не скажет правды, все будут скрывать ее. Я тоже не буду кричать направо и налево, что сплю с тобой. Все мы идеальны, все мы соблюдаем прописанные правила. Мне ничего не известно, я слышу только про связи между нашими и людьми из других экипажей.
– Арчер и Нина?
– Твой Арчер – кобель! – начала заводиться Оливия, и Даниэль забрал у нее горячий утюг.
– Их отношения – не наше дело. А что касается остальных, пусть что хотят, то и делают, я как капитан закрою на это глаза, а как человек – порадуюсь за них.
– Боже, – вздохнула девушка, – я удивляюсь порядку в твоем экипаже. Хотя, может, за твое понимание и «закрывание на все глаз» они и уважают тебя.
Даниэлю понравились ее слова – он предполагал, что это так, но из ее губ это звучало так сладко.
– Я просто думаю о людях. И дело не в «закрывании глаз», Оливия, я отстаиваю их интересы, бьюсь за них. Я многие годы завоевывал их доверие, и, видимо, это дало результат.
Девушка была с ним согласна. Она не слышала ни одного негативного отзыва о нем из уст экипажа. Они восхищались им, с грустью провожали в долгий отпуск и с радостью встречали. Они были недовольны, когда вместо Даниэля ставили другого капитана. И только она радовалась замене.
– Они уважают тебя. – Она забрала из его рук утюг и продолжила гладить.
Он следил за каждым ее движением, как аккуратно и осторожно она проглаживала каждую складочку, нежно касаясь ее пальцами. Это зрелище бурей отозвалось в его мозгу, и он вновь выхватил утюг из ее рук, испугав резким движением девушку. Она удивленно посмотрела на него и тут же нахмурилась. Это было мило. Теперь все, что делала Оливия Паркер, было для Даниэля возбуждающим. Ни на секунду он не пожалел о том, что остался у нее. Жалел лишь о времени, которого оставалось слишком мало. Завтра снова рейс, и снова они будут чужими. Снова тихий стук в дверь его номера и нежный взгляд. Его снова поглотит ее небо. Надо только подождать. Но еще есть немного времени, чтобы насладиться этой девушкой вдоволь, чтобы не думать о ней весь полет. Впереди целая ночь, и этого должно хватить.