Я подарю тебе крылья
Шрифт:
На секунду мне почудились в голосе парня обидные нотки, и я поспешила оправдаться:
– Прости, Роф, ты действительно всё делаешь замечательно, но мне всё равно ужасно стыдно, ничего не могу с этим поделать.
– Вы привыкнете, лания Талиша. – Парень поклонился. – Кроме того, скоро ваши руки заживут и часть того, что я делаю, вы сможете делать сами.
– Да уж. По крайней мере в туалет смогу ходить сама, – я усмехнулась и почувствовала, как парень расслабился. Надо же, оказывается ему было не всё равно как я отношусь к тому, кто за мной ухаживает. – Роф, – тихо позвала, когда он отвернулся, чтобы вылить содержимое ночного горшка в окно, выходящее прямо в море, – а я могу попросить тебя не кланяться мне?
– Я привык, но если лании не нравится, то конечно. – Он задумчиво посмотрел на меня. – Лания Талиша, а вы так ничего и не вспомнили о своём мире?
– Нет, – я качнула головой, потом усмехнулась, – я не очень вписываюсь в ваш мир, да?
Парень сел на край кровати, глядя мне в глаза:
– Вы как дикий цветок, пересаженный в клумбу. И земля подходит, и света достаточно, но захотите ли вы расцвести?
Секунду или две я сидела поражённая таким сравнением.
– Да ты поэт, Роф, – качнула головой, – думаешь, всё зависит только от меня?
– От вас в первую очередь. Великая богиня-мать не приводит кого бы то ни было в наш мир просто так, она будет присматривать за вами раз уж вы здесь. Но как жить, решать всё равно только вам.
– А лан Карим, он, наверное, считает, что ваша богиня привела меня для него и я должна… – я судорожно втянула воздух и почувствовала, как щёки вновь запылали.
– Думаете, это не так? – Парень внимательно посмотрел на меня. – Но как случилось, что именно он нашёл вас в лабиринте, где вы никак не могли оказаться?
– Не знаю, – я опустила глаза, рассматривая ладони.
– Вы боитесь его?
– Нет, – неожиданно быстро ответила и сама себе поразилась, – только когда впервые увидела, – добавила еле слышно.
Но Карим услышал, он уже несколько минут стоял в коридоре и слушал разговор своего раба и лании. Парень довольно умён и наблюдателен. Он и раньше это знал, и не иначе светлоокая Марания направила его к этой маленькой девушке, чтобы поговорить, объяснить, успокоить.
– Роф, – снова услышал тихий, такой нежный голос Талиши. – Мне неловко, но есть у тебя какая-нибудь одежда, а то я не знаю, как в глаза лану смотреть.
– Конечно, лания Талиша. Ещё вчера я принёс лучшее, что у меня было, но не решился вам предложить. – Слышно было, как парень прошёл по каюте, открыл и закрыл шкаф. – Это всё велико вам…
– Ничего, – тихонько засмеялась девушка, – думаю, рубашка лана Карима мне вообще будет ниже колен.
– Болван, – беззвучно прошептал эдранилец, – мог бы и сам догадаться, что девушке нечего надеть, – он толкнул дверь, проходя внутрь.
Охнула, спрятавшись за рубахой Рофа, которую он придерживал так, чтобы я могла в неё влезть, не испачкав кремом, когда дверь распахнулась и на пороге появилась массивная фигура Карима, закрывая дверной проём. Щёки уже почти привычно зарделись, глаза невольно зажмурились. Роф быстро натянул на меня одежду и, обернувшись, поклонился хозяину. Это я не могла видеть, но явственно представляла. Почувствовала, как щеки коснулась шершавая ладонь и подняла веки. Он стоял, чуть склонившись надо мной, а тёмный янтарь радужки рассекал чуть увеличенный зрачок. Его ладонь застыла на щеке, и мне показалось, он не дышал, всматриваясь в моё лицо. Неосознанно я подняла руку, желая коснуться его, и тут же запястье мягко обхватили. Взгляд мужчины переместился на мою ладонь, другая рука тоже оказалась в плену.
– Аккуратно, маленькая лания, потерпи хотя бы ещё один день, – тихо произнёс он чуть хрипловатым голосом.
А я всё не могу оторвать взгляд от его лица, замечая жёсткую складку на лбу, плотно сомкнутые губы, острые скулы на загорелом лице. Виски, лишённые волос, и свисающую с плеча косу длиной ниже лопаток. Он вновь поднимает глаза и, не отпуская моих запястий, верхними конечностями обхватывает моё лицо. Приближается ещё ближе, я уже чувствую его дыхание. Быстро облизываю внезапно пересохшие губы и наблюдаю, как зрачок мужчины стремительно заполняет всю радужку. Лёгкое касание его губ вызывает покалывание в месте прикосновения и рваный вдох. Отпускает. Сердце колотится, дышать тяжело, губы снова пересохли. Что со мной?
– Больше не боишься? – Шёпот прямо в губы.
– Нет, – шепчу как во сне.
Улыбается. Как интересно, на таком суровом лице, н6а щеках, появились ямочки. Улыбаюсь в ответ. Он выпрямляется и идёт к креслу, стоявшему возле окна. А я всё ещё не отрываю от него взгляда. Дверь в каюту открывается. Ещё находясь в подобии транса, поворачиваю голову. Странно, когда Роф успел уйти за завтраком? Нагруженный подносом с горой тарелок, парень улыбкой встречает мой удивлённый и растерянный взгляд.
Рабочий стол быстро сервируется, чашки заполняются ароматным отваром, на тарелки выкладывается что-то печёное, рядом оказываются пиалы со всевозможными джемами. Повинуясь жесту господина, Роф с поклоном покидает каюту. Я, подхваченная сильными руками, оказываюсь в удобном кресле. Смотрю на мужчину, что садится напротив.
– Позволь мне тоже поухаживать за тобой. – Почему-то голос снова с хрипотцой, а зрачок чуть расширен.
Отламывает пальцами кусочек нежнейшей лепёшки, макает её в одну из пиал и протягивает к моим губам. Слышу, как он задерживает дыхание, а когда я губами невольно касаюсь его пальцев, зрачок вновь заполняет всю радужку. Я так и не смогла проглотить этот кусочек. Не знаю, что увидел эдранилец в моих глазах, но он вдруг резко встал, шумно выдохнул и бросив тихое:
– Пожалуй, и правда лучше будет, если тебя покормит Роф. – На мгновение прикрывает глаза, потом резко поднимается и уходит.
Я по-прежнему сижу, не шевелясь, ничего не видя. Что происходит со мной? Сквозь гулкие удары собственного сердца улавливаю звук открывающейся двери. Моего плеча осторожно касаются – вздрагиваю и наконец фокусирую взгляд на встревоженном лице Рофа. Всё вокруг оживает, я понимаю, что сижу в кресле у накрытого стола, а во рту что-то очень вкусное, пережёвываю и глотаю, чтобы задать единственный вопрос, застрявший в голове.
– Роф, что происходит?
Парень хмурится, продолжая вглядываться моё лицо. До меня доходит, что вопрос не понят.
– Я странно себя чувствую, и лан Карим, он… ушёл. – От осознания последнего почему-то горло сжимается.
– Лания Талиша, вы очень бледны. Давайте я покормлю вас и позову лана Караха.
При слове «покормлю» глаза опускаются на лепёшку, а перед внутренним взором длинные пальцы, отламывающие кусочек от неё, слишком маленький, чтобы я избежала касания этих самых пальцев губами. Но Роф взял вилку и ею отломил следующий кусочек, макнул его в очередную пиалу и предложил мне. Я с трудом выдохнула, унимая сердцебиение, и принялась за завтрак, отгоняя ненужные сейчас мысли.