Я подарю тебе крылья
Шрифт:
Даниэль вышел на связь с диспетчером «Подхода»:
– Добрый день, «Подход», «Arabia Airlines» 2-1-6, проходим эшелон сто пятьдесят в снижении до эшелона сто тридцать.
– Приветствую, «Arabia Airlines» 2-1-6, вижу вас. Прошу набрать эшелон сто семьдесят.
Даниэль не сразу понял и решил переспросить. Марк тут же нахмурился.
– Что-то случилось.
Но Даниэль не слушал его, вновь выходя на связь:
– Мы снижаемся, а не поднимаемся. Нам нужен сто тридцать.
– Приказываю подниматься
– Объясните причину подъема, «Подход», – не унимался Даниэль, но, смотря на Марка, произнес: – Поднимай. Увеличивай тягу.
Тут же прохрипел голос диспетчера:
– «Arabia Airlines» 2-1-6, прошу прощения, не сразу объяснил, у меня много таких сейчас. Аэропорт Брюсселя закрыт, мы направляем вас в другой аэропорт. Поднимайтесь до ста семидесяти и ждите моих указаний.
Даниэлю показалось, что он спит и ему снится какой-то безумный сон. Как может быть закрыт такой большой аэропорт? Но раз он закрыт, значит, произошло что-то действительно страшное.
– Может, самолет разбился на полосе? – прошептал Марк. Но об этом не хотелось думать.
– Мы уже не войдем в глиссаду, – Даниэль говорил о своем, пытаясь сохранить оптимистичный настрой. – Может, они гоняют нас по воздуху в надежде, что полоса заработает?
Он не хотел думать об разбившихся самолетах, причина не так важна. Важны последствия. Ему надо было знать, сколько им быть еще в воздухе, разворачивать самолет для повторного захода или лететь прямо. Неизвестность нервировала.
– «Arabia Airlines» 2-1-6, – голос диспетчера заставил сконцентрироваться. – К нам только что поступил приказ: в связи с двумя взрывами на территории аэропорта Брюсселя отправлять все самолеты в другие города. Вас примет Лондон, Хитроу. У вас хватит топлива?
– Хватит, – произнес Марк, – у нас еще половина.
– Поднимайтесь до эшелона двести девяносто, работайте с «Радар-контроль». Всего хорошего.
– Поднимаюсь до двухсот девяностого, курс Лондон, Хитроу, – повторил Даниэль, не веря своим ушам. – Ничего хорошего.
Времени на сочувствие и обдумывание произошедшего в Брюсселе не было, самолет плавно начал набирать высоту, пока Марк менял заданный маршрут, вбивая новый в бортовой компьютер. Первым делом надо было настроить показатели продолжения полета, потом связаться с авиакомпанией, сообщить бортпроводникам об изменившейся ситуации, узнать, сколько человек на борту летят стыковочным рейсом, объявить пассажирам неприятную новость. И потом можно будет подумать о полосе в Лондоне.
– Черт, Лондон, – выругался Даниэль. Как теперь быть с обратной дорогой? Пассажиры в Брюсселе, самолет в Лондоне. – Марк, свяжись с авиакомпанией и объясни ситуацию. А я поговорю со старшими бортпроводниками.
Люди в салоне заметили, что самолет из состояния посадки перешел в состояние набора высоты. Они возбужденно переговаривались между собой, требуя объяснения ситуации. Оливия расстегнула ремень и встала с кресла, направляясь к пассажирам. Их пытались успокоить Луи и Дженнет:
– Мы просим вас успокоиться и оставаться на своих местах. Капитан все скажет, дайте ему время. Возможно, он просто ушел на второй круг из-за погоды.
– Сегодня солнце, – вскрикнул кто-то из пассажиров, – сегодня отличная погода.
– Значит, была другая причина, – занервничала Дженнет, но, улыбаясь, посмотрела на Оливию: – Ты знаешь, что случилось?
Она знала только то, что впервые за время ее работы Даниэль не вышел на связь с пассажирами. Это уже было странно. Тогда девушка порадовалась этому, надеясь на мягкую посадку. Сейчас она уже сомневалась: а будет ли посадка вообще?
Отрицательно покачав головой, Оливия взглянула на дверь в кабину пилотов. Желание войти было слишком большим. Может быть, что-то случилось с Даниэлем? Теперь она поймала себя на мысли, что уже три часа ничего о нем не знает. Три часа – это слишком много, если учесть, что последние дни они были настолько часто вместе, что часы уже казались днями.
Девушка сделала шаг в сторону кабины, но кто-то потянул ее за край юбки, и хриплый голос прошептал:
– Милая, мы умрем?
Оливия оглянулась на скрюченную, хилую старушку. Ее костлявая рука все еще теребила юбку девушки, а помутневшие от старости глаза смотрели, в них было желание услышать что-то обнадеживающее. Оливия тут же присела, чтобы оказаться на одном уровне с ней, и, улыбаясь, произнесла:
– Мне всегда казалось, что, когда самолет падает, он теряет высоту. А мы ее набираем. Вам не о чем волноваться. Все будет хорошо.
Старушка кивнула, казалось, что ее удовлетворили эти слова. Но они не удовлетворили рядом сидящую молодую пару:
– Долго мы еще будем лететь? Через два часа у нас вылет в Тенерифе.
– Я уверена, вы успеете, – продолжала улыбаться Оливия. Но уверенности не было. Лгать людям она уже не могла.
Поднявшись на ноги, она еще раз взглянула на людей в своем салоне. Они оказались более чем нетерпеливыми. Становилось слишком сложно успокаивать их поодиночке, поэтому она громко произнесла:
– Уважаемые пассажиры, я прошу вас успокоиться, занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Скоро капитан объявит причину задержки посадки. Умейте уважать друг друга, некоторые из вас нагоняют панику, а другие выдумывают бог знает что.
Все резко замолчали, прислушиваясь к ее словам, и Оливия услышала звук застегивающихся ремней. Она мысленно поблагодарила Бога за то, что у этих людей есть уши.
– Спасибо, – кивнула она и улыбнулась.
– Круто, – произнес Луи, который все это время стоял рядом. – Нас вызывает Келси, она только что от пилотов.