Я помню как всё начиналось

Айкор

Тут меня стал разбирать смех. Во-первых, девочка транслирует на свою куклу отношение к себе её родителей. Во-вторых, это что? Меня уже начинают брать в оборот? Ну точно, деревня. Еле сдержался, чтобы не показать своих эмоций.

– Валентин. Можешь звать Валькой. Где твои родители?

– Дома.

А вот это уже интересно. Я бы понял, если кто-то указал ей на меня. А так…

– Почему ты ко мне подошла?

– Ну-у, - сделала она вид, что смущается – к тебе дылда приставать начала, ты ей что-то сказал и она сразу сбежала.

Ох артистка. Правильно она говорит, что

за ней глаз да глаз нужен. В таком возрасте, а уже чего-то там кумекает себе на уме.

– Вот я и подумала, что с тобой Ксюша точно не забалует.

Всё. Сдерживаться я больше не мог. И засмеялся в голос. Нет. Ну подкат прямо на высочайшем уровне, для её то возраста. Она ничуть не смутилась и тоже засмеялась. Её смех был очень звонким.

Тут я почувствовал, как со стороны спины стали накатывать волны доброго тепла. Обернулся. Это подходила Людмила.

– О. Я смотрю ты время зря не теряешь? Уже подружку себе нашёл?

– Он помогает мне за Ксюшей присматривать.

Ух неугомонная. Похоже собирается отстаивать меня перед тётушкой. Это чего она за меня так уцепилась?

– Алёнка, познакомься, это моя тётя Люда. Люд, это Алёнка, она… - упс, чуть не сказал про дочку будущего директора – выгуливает непоседливую Ксюшу.

Людмила заметила мою заминку, но не стала заострять внимание.

– А ты чего со свадьбы сбежала?

– Да ну. Парни зенки водкой залили, уже не интересно.

У Алёнки расширились глаза.

– У вас свадьба? Это там, в столовой? А кто с кем женится? А можно посмотреть на невесту? А тортик ещё не съели?

И глаза такие умоляющие, умоляющие. Тут уж мы засмеялись вместе с Людмилой. Алёнка насупилась.

– Я, между прочим, когда буду выходить за муж, буду самой красивой на свете. Вот. – вытянув губки пробормотала она и отвернулась.

Всё. Это был полный аллес капут. Какой бы продуманной она не казалась, но партизанкой ей точно не быть. Всю с головой себя выдала. Вот что тут делать? Смеяться или выть от этих нравов? Вроде и обижать девчонку не хочется. Меня вон в чувства привела, а то совсем выпал из реальности. На помощь пришла Людмила.

– Ладно, кавалер, веди невесту к нам во двор. Я сейчас тортик нам вынесу. У них своя свадьба, у нас будет своя.

И хитро так подмигнула мне. Ну женское племя. И эта туда же. Ладно, с меня не убудет. Всё равно заняться нечем.

Алёнка вскочила с лавки и схватив меня за руку потянула. Глазки уже излучали предвкушение.

– А вы хорошо смотритесь. – опять подколола меня Людмила.

Конечно. Я был одет для праздника, в брюки и белую рубашку. Алёнка же была в исключительно белом платье с узорной отделкой белой же тканью. Для полного комплекта только фаты не хватало. Когда я встал, она подхватила меня под руку и произнесла:

– Веди.

Ну хорошо. Хочешь покрасоваться перед другими? Пусть будет, по-твоему. Я плотнее прижал её локоть к себе и правой рукой накрыл ей кисть. Когда мы проходили мимо других лавочек, Алёнка, задрав голову, делала вид, что не замечает, как там шушукаются и показывают на нас пальцами. Но проходя мимо одной девочки она не выдержала и повернувшись к ней высунула свой весьма длинный язычок. Ну точно,

это была целенаправленная атака на меня.

В этот момент, даже ничего не осознав, просто промелькнуло чувство тревоги, я выставил в бок локоть и напрягся. Тут же в локоть ударился мяч и отскочил, нас только чуть качнуло. Хорошо, что рубашка с коротким рукавом, а то точно испачкал бы. Повернув голову заметил, как на краю футбольного поля стоит какой-то пацан и от удивления расширяет глаза. В стороне раздался голос:

– Федька, ты чего? Это же директорский. Влетит тебе от Степан Феофилыча.

Я только прищурил глаза. У пацана забегали глазки.

– Э-э… я это… Случайно мяч сорвался. Извини.

Ничего не ответив, я повернул голову назад. Алёнка, вцепившись в мою руку, смотрела, полными восхищением, глазами. Интересно почему? То ли от того, что спас нас от конфуза перед всеми, то ли моя принадлежность к сельской элите так на неё подействовала.

Боже мой, детский сад, штаны на лямках. Как меня угораздило во всё это вляпаться?

Алёнка удивилась, когда я повёл её мимо ворот со школьного двора. Но не подала виду, продолжаю судорожно сжимать мой локоть. Похоже ещё не отпустило от осознания, как она могла опозориться перед всеми. Но чем дальше отходили от спортивной площадки и всё больше скрывались от глаз, находящихся там, тем больше она расслаблялась и потом совсем отпустила моё руку. Ох. Так это она перед другими из себя такую смелую строила. Что в головах этих детишек? Какие-то они не такие как в городе.

– Ой, а ты прямо здесь живёшь? – спросила она, когда мы подошли к калитке в наш двор – Почти прям в школе.

Помыв руки, мы разместились за столом под навесом. Тут же появилась Людмила, с картонной коробкой.

– Ты чего? Весь торт, целиком утащила?

– А чего такого? Их там много. Говорят, в Донце заказывали. А судя по состоянию празднующих, сегодня до них дело, всё равно не дойдёт. А дойдёт, так всё не съедят. Чего добру пропадать? – и обращаясь к девочке – Ну рассказывай. Кто такая? Чего хотела?

Алёнка чуть потупилась и опустила голову.

– Ничего я не хотела. Просто гуляла. Мы недавно в ваш посёлок приехали. Я ещё мало кого знаю. Троянские мы. За школьным полем в большом доме живём.

Большой дом, это наверно в одной из четырёхэтажек. Строит потихоньку птицефабрика, для своих работников, двух подъездные четырёхэтажные дома. По мне так полная глупость. Жить на селе и иметь только квартиру. Хотя так, наверное, дешевле. Да и помню, застроится посёлок сильно. Половина будет частными домами, половина такими, почти городскими.

– Ну ничего, - спохватилась Людмила, пододвигая ей кусочек торта на тарелочке – давай наворачивай. Я сейчас ещё чаю налью.

Алёнка оживилась и стала разглядывать свой кусочек. Два толстых бисквитных коржа, промазанные, между собой повидлом, а сверху сливочный крем. На её кусочке красовалась вылепленная из крема розочка. Глазки так и вцепились в этот цветочек. Сразу видно, сладкоежка. Людмила и мне дала кусочек с розочкой. Я её снял и переложил в тарелочку Алёны. Пусть порадуется ребёнок. Глаза её снова вспыхнули, а язычок непроизвольно облизнул губки.