Я помню как всё начиналось
Шрифт:
– Согласно правилам русского языка, слово «ведьма» - это какое слово? Правильно, двусоставное. Состоящее из двух слов, сочетающихся мягким знаком. «Вед» и «Ма». Вед – ведать – знать сокровенный смысл, суть дела или предмета. Ма – матэ, мать, мама – женщина поддерживающая очаг, род. В итоге получаем: Ведьма – ведающая суть старшая женщина – Хранительница рода. Теперь ты, закончившая школу и собирающаяся учиться дальше, объясни мне – дошкольнику. Что тебя так взбесило?
Нет. Всё-таки становится интересно, каждый раз наблюдать за жизнью её челюсти. Такие метаморфозы. Насколько она человек энергичный и искренний. Такой непосредственности
– Но-о…
– Ты о чём?
– Кхм. Просто этим словом обычно оскорбляют. И иногда, старые люди в городке, так высказываются в сторону бабы Марьи, ну Марьи Сильвёрстовны, прабабушки твоей.
– Наверно, чтобы управлять родом, как старшая мать, одной любви мало. Распуститься могут. Тут и окриком, и розгами ум вколачивать приходилось. Да и запугивали нерадивых: «Вот ведьме всё расскажу, достанется тебе на орехи». Так и стало слово ведьма пугающим. Своих тайн у ведающей завсегда наберётся вагон да маленькая тележка. А если пытаются оскорбить, то сами неучи. А так, это признание. Ну что мир?
Я подал ей руку. Она глянула на неё, взяла в свою. Потом вдруг резко сжала и притянув меня к себе крепко обняла и тихо заплакала.
– Спасибо, спасибо, спасибо. Разумник ты наш мелкий.
Глубоко вздохнула, успокаиваясь и взяв за плечи заглянули мне в глаза.
– Ты ведь наш, да?
– Наш, наш. Чей же ещё.
И мы вместе засмеялись.
Во двор вошли мы уже не просто как недавно встретившиеся родственники разных поколений, а как давнишние друзья. Шушукаясь о своём и тихо посмеиваясь. Посреди двора возвышался дядька Степан. Высокий, крепко сбитый, одетый в тёмные брюки и белую рубашку. Вокруг суетились родственники и вдоль стеночки дома стояли и сидели какие-то мужики и парни.
– О, привет сеструха. Вы, когда приехали?
И тут же, не дожидаясь ответа стал отдавать команды.
– Так. Всем глядеть сюда! Сейчас мы с кумами пойдём до невесты на выкуп. Это до дома Конопянко, кто ещё не в курсе.
Народ зашумел, мужики посмеивались. Раздались выкрики:
– Да тут все в курсе!
– Весь посёлок!
– Если бы! Тут и Курган и Меловая!
– Да и в Червоном Донце мужики от тебя за неё по щам получили!
Раздался дружный хохот.
– Подумаешь, Донец. Там и в Андреевке, и Балаклее знают, что Степан Степаныч ноне жинку себе берёт.
– Ещё бы не знать. Знаменитый капитан Пятигорской волейбольной команды.
[прим. Автора: Имеется ввиду не кавказский курорт Пятигорск, а село Пятигорское, Балаклейского района, Харьковской области.]
– Степан под сеткой, всё. Принимающего вынесет с поля вместе с мячом.
Опять грянул смех. Дядька действительно был очень силён и хорошо играл в волейбол. Тренировалась команда в школьном дворе.
Так как дедушка был директором школы то и дом наш стоял в плотную к школьному двору. Наш двор от школьного отделял только забор. У нас даже отдельная калитка была на территорию школы. От крыльца дома до главного входа в основное здание школы было не более 50 шагов. А до мастерских и столовой и того меньше. С другой стороны, от школьного здание находилась спортивная площадка. Там было футбольное поле, волейбольное, яма для прыжков в длину, бревно для спортивной гимнастики, турники, брусья. В дальнем углу было большое приспособление.
Короче, для сельской восьмилетки просто шикарный спортивный комплекс.
Когда они тренировались, то на стороне Степана всегда было на одного человека меньше. «Зачем больше? Всё равно выиграет.» Степан любит подшучивать, да и по жизни весёлый. Одной из его шуток, во время игры было «яблочко». Он кричал: «Яблочко!». И ударив по мячу отправлял его вертикально вверх. Я наблюдал это. Мячик уменьшался, превращался в точку и исчезал совсем. Через некоторое время глаза снова находили точку на небе, она увеличивалась до размера мячика, и он с глухим ударом, бухал об землю.
– Так мужики, делаем серьёзные лица. Сегодня день тяжёлый. Сегодня меня пропивать будем.
– Гей! – раздалось со всех сторон.
– Повторяю. Сейчас идём до невесты, там всё по распорядку. Оттуда едем в ЗАГС в Червоный Донец.
– А на чём едем? До Донца 12 километров.
– Меня с невестой Митько на своем москвиче повезёт, а вы догоняйте.
Степан расплылся в улыбке. Со всех сторон раздался возмущённый гомон.
– Эй! Ты чего!
– Стёпка, кончай балагурить, мы серьёзно.
– А чего серьёзно? Пропивать меня всё равно здесь будете. Вон идите в школьную столовую. Там уже накрывают. Как вернусь, вы уже под столами будете валяться. Хорошо, хоть рож ваших видеть не буду. А то ещё жёнку мою на ночь напугаете.
Тут Степан не выдержал, от собственной шутки и рассмеялся в голос.
– Да он шутит, мужики.
– Хорош Стёпка.
– Да! Давай праздник по порядку!
– Напиться и подраться ещё успеем.
Степан резко стал серьёзным.
– Это кто тут драться собрался? Михась, ты?
– Не-не. Я ни-ни.
– Ни-ни, не-не. Я тебе покажу, не-не. Мужики, зараз предупреждаю. Кто берега попутает, со мной дело иметь будет. Уяснили?!
– Всё.
– Всё!
– Уяснили!
– Не беспокойся, всё будет в норме!
Тут вперёд выступил отец жениха, мой дедушка. Вокруг сразу стало тихо. Прекратились даже шепотки. Ну конечно. Все дружки Степана, кумовья, что пришли сейчас к нам. Все когда-то учились у Степана Феофиловича. Уважали и чего греха таить, побаивались его. Он был в светлом костюме, при галстуке. С левой стороны на пиджаке были приколоты орденские планки. Дедушкин иконостас внушал. И конечно неизменная шляпа.
– Так. Посмеялись и хватит. Там будут два автобуса. С Курганской автобазы, уже должны подойти. Все, кто поместится, едут в ЗАГС. Кто не поедет до Донца, часа через 2 подходят к монументу. На обратном пути доезжаем сразу до братской могилы. Перед возложением цветов, я скажу речь.
– Ты бать, это. Не забудь, что не на собрании. Речь торжественная и короткая.
Люди вокруг заулыбались, но ни высказываний, ни шепотков не последовало. Дедушка с трибуны мог выступать часами. Были случаи, если его речь заканчивалась, а ответственные лица от начальства ещё не подъехали, то он мог растянуть выступление ещё на несколько часов. И что самое интересное. На его выступлениях не засыпали. Не потому, что было очень строго, а потому, что мог действительно зажечь интерес. Талант. Ничего более не скажешь.