Я посажу тебя в клетку
Шрифт:
Я отвела взгляд, уже боясь закладывать Тёму. С другой стороны, он же брат!
– Только не убивай его!
– Не уверен. Чувствую, это у меня в крови.
– Пожалуйста, Рус? Он ничего плохого не хотел, только предупредил держаться с тобой аккуратнее, не выводить из себя и все такое.
– Ого. То есть, я еще не знаю всё, на что ты способна?
Я улыбнулась, уловив заигрывающие нотки в голосе Ермакова.
– Могу быть очень сдержанной и воспитанной, - улыбнулась я, прижимаясь к груди Руса. – Но ты мне все равно расскажи, кто такой
– Я его не боюсь, но это не отменяет факта, что он угрожает.
– Но не тебе, а девочкам? – что-то не срасталось во всей этой истории.
Как какой-то мудак мог так запросто угрожать детям Ермакова?
– Так убей его! – сразу пришло в голову решение.
– Не могу, - тяжело вздохнул Ермаков. – С кем тогда останутся дети, если меня посадят?
– С Тёмой, - неуверенно предположила я.
– Тём студент. Ему самому нянька нужна.
– Со мной? – предложила.
Что я, не справлюсь пару лет? Легко. Почти полмесяца держусь и все нормально.
Но прищур зверя мне не понравился.
– Интересное предложение. Вот только пока ты им чужая тётя, никто тебя и близко не подпустит. Зато если изменить это положение, то и убивать Елагина не придется. Юль, выйдешь за меня замуж?
Ну, чего-то подобного я ожидала. Но одно дело ожидать, другое, получить настоящее предложение!
– Да, - прошептала я, утопая в темном взгляде Ермакова.
– Спасибо, Юлька, та не пожалеешь. Как улажу проблему с Елагиным, так сразу тебя отпущу, - со вздохом облегчения, обнял меня Руслан, а я почувствовала беспокойство.
– В смысле, отпустишь? Куда? Зачем?
Он разжал руки и криво улыбнулся.
– Я прекрасно понимаю, что для тебя найдется жених получше. Папа постарается. Так что, больше, чем на оговоренное время не претендую.
Меня словно в бассейн с холодной водой толкнули. Некоторое время я могла только открывать и закрывать рот, не в состоянии что-то высказать.
– Получше, значит? – наконец выдавила я, справляясь с желанием закричать ему в лицо. – Заботишься обо мне, значит? Как трахать – так нормально. И ты хорош, и я подхожу. А как жениться – папочка найдет получше? Пошел нахрен, Ермаков. Понял?!
Я развернулась и быстрым шагом пошла прочь от зверя, из-за слез ни черта не видя. Но и слёз он моих тоже не увидит. Не дождется. Обуховы не плачут!
Вот козел! Бегала возле него как дура, уговаривала! Я ведь реально обрадовалась, когда он сделал предложение. Это первое мое предложение было!
Конечно, я немного не так себе его представляла. Не на собачьем дворе ночью, а на лыжном курорте, или во время отдыха на острове, где-нибудь на белоснежном песке закрытой бухты. Хотя можно и на яхте во время заката… Или банально, за ужином в самом респектабельном ресторане, где блогеры и тусовщики сразу же разнесут новость по интернету «Обухова замуж выходит», «Вот такенное кольцо», «Охрененная партия!».
Но ничего этого не было. А охрененная партия окончательно испортил свой выход.
Временное предложение!
Он перехватил меня за локоть и дёрнул.
– Стой же, ору!
– Пусти, - прошипела я, пытаясь вырваться.
От злости слёзы уже высохли. Зато нереально хотелось отомстить уроду.
– У тебя все временное! Потрахаться – до нового года, замуж – пока проблемы не решишь, жена – до третьего ребенка, потом в окно выбросишь. Пошел к черту! Не буду тебе помогать. Ты не достоин своих детей. Они же тоже для тебя «временно»? Исполнится по восемнадцать и нахрен? Вон из дома?
Руслан переменился в лице, но я и била его словами, чтобы обидеть. Сейчас мне было его ни капельки не жаль.
– Елагин. Это он убил их мать, - глухо сказал он.
– В смысле? – опешила я. – А зачем ты взял на себя его вину? А почему посадили его, а не тебя? Зачем ему твои дети, я не понимаю!
– Это его дети. Прости. Я их опекун. А Елагин убил их мать, мою сестру. Теперь вернулся, чтобы забрать девочек.
Я выругалась, не в состоянии по-другому выразить чувства. Из курса семейного права в универе, на примере рассматриваемых ситуаций, я помнила, как сложно в суде представлять и отстаивать права ребенка.
– Это меняет дело, - сухо сказала я, потом вздохнула.
Есть ли у меня выбор? В принципе, да. Могу развернуться и уйти. У Ермакова сейчас такой ворох проблем, что ни обо мне, ни об отце он еще долго не вспомнит. Но я не могла его бросить. Именно потому, что вдруг он обо мне больше и не вспомнит? Зато любое упоминание Обуховой будет отзываться в его памяти предательством.
А Обуховы никогда не предают!
– Я согласна.
Рус молча обхватил меня, прижал к себе и поцеловал. Обратно мы возвращались также молча, каждый погруженный в свои невеселые мысли.
Вот по идее, уйти бы в свою спальню и хлопнуть перед его носом дверью. Чтобы знал, скотина, что с девушками так поступать нельзя. Но ведь я только что согласилась стать его женой. И что же, мне полгода терпеть и не трахаться с ним из принципа? Гордость тут не помощник. Мне нужен другой план.
Например, наоборот трахаться и показать себя образцовой женой. Через полгода он привыкнет и сделает мне настоящее предложение.
Я улыбнулась. Господи, да я с ума сойду, если не сделает! Не могу я разводиться. Я должна стать его единственной.
– Чему улыбаешься?
– Смотри, как звучит: Ермакова Юлия Андреевна. А?
Он остановился, открыв подъездную дверь. Вермут прошмыгнул внутрь, а Ермаков отпустил ручку и притянул меня:
– Юлька, ты невозможная. Знаешь? Просто паразитка какая-то. Влезаешь внутрь и впиваешься во все органы разом.
Я не поняла его слов, зато поняла голодный многообещающий поцелуй. И это перед ним я хотела закрыть дверь в спальню? Ха! Обойдется! Каждую минуту моей доброты отработает.
Я торжествующе улыбнулась и обвила руками его шею, не отпуская и наслаждаясь каждым движением языка. Черт, все же прирученный зверь намного щедрее дикого.