Я посажу тебя в клетку
Шрифт:
– Юлька, прекрати сопротивляться, - злился Руслан.
– А то что?
– Ты же сама пришла.
– Да.
– Сама залезла в клетку.
– И что?
– Чего теперь ломаешься? Давай доиграем в игру. Подчинись мне.
– Я передумала. Хочу другую игру. Залезай ко мне внутрь, как будто мы два влюбившихся саба остались без присмотра доминанта
– Отвратительный сценарий. Тебя нельзя подпускать к порно-съемкам, - фыркнул Руслан.
– Не скажи! Фоточки с твоим членом получились горячие. Разлетятся
Теперь Руслан зарычал.
– Достала, коза! А если клетка захлопнется? Представляешь, какой резонанс создаст ситуация? Как это отразится на детях, если до суда дойдет информация?
– Ой…
Нет, конечно я об этом не думала. Фотографии – это была просто уловка, отвлечь Руслана, а не угроза, использовать полученный компромат. Хотя…
– Ты же можешь не закрывать клетку. А фотографии удалишь сразу, как исполнишь свое наказание. Ну, Рус, ну пожалуйста?
Он тяжело вздохнул, но открыл клетку и скептически посмотрел внутрь.
– Мы не поместимся.
Как я ждала его вывода!
– О, давай тогда залезай первым, а я сверху. Ты не против?
Рус закусил губу, помог мне вылезти и сел в клетку сам.
– Ложись, - проговорила я, включая пультом телевизор на музыкальном канале.
Я смотрела, как зверь подкладывает подушку, укладывается, не сводит с меня глаз. Поглядывает на мои неспешные движения, как я под музыку двигаю телом, выпячиваю так любимую им попку, как выгибаюсь и подставляю взгляду напряженную грудь и выпирающие через лифчик соски.
– Ну давай, залезай, - поторопил меня Руслан, пытаясь скрыть нетерпение, но полная эрекция выдавала моего зверя с головой.
Я с сожалением цокнула языком, жалея, что не могу получить всё и сразу, и молниеносно захлопнула клетку.
Лицо Руслана вытянулось.
– Это что еще такое?
– Нам надо поговорить, - насколько могла спокойно произнесла я и села на кровать, чтобы Рус меня видел, но не мог дотянуться.
– А без клеток ты говорить не умеешь? – прищурился он.
Я пожала плечами, начиная нервно теребить левую подвязку.
– Клетка как-то сразу стала атрибутом нашей с тобой жизни.
Он сел на колени, прикрывая торчащий член подушкой. Все же зря я ее сунула в клетку. Потом чертыхнулся и вытащил из-под покрывала треснувший телефон.
– Будешь должен новый, - быстро сказала я, видя, как он тупо сбрасывает все настройки и телефоны, восстанавливая заводские.
Ага, ждет, что я сейчас рвану к клетке, он схватит меня и придется его выпустить. Но нет. За последнюю неделю моё мировоззрение резко изменилось. Теперь в том телефоне светской львицы осталось мало ценных контактов, которые я всегда смогу восстановить. Вся моя жизнь должна начаться сейчас. Рядом с ним и его семьей.
– Хорошо, - сдался Ермаков. – Говори.
– Я хочу выйти за тебя замуж.
Наверное, прозвучало не так уверенно, как бы мне хотелось,
Он молчал.
– Скажи что-нибудь? – жалобно проблеяла я, заглядывая ему в глаза.
– Юль…
Он снова замолчал. Да на него никаких нервов не хватит!
– Ты уверена? Не думаю, что жизнь со мной будет легкой и безоблачной.
– Я уверена, но мне не нравится, что ты сомневаешься. Получается, ты сделал мне предложение только, чтобы выиграть суд?
– Юль…
– Просто ответь.
– Мне бы невероятно повезло, если бы такая девушка как ты приняла моё предложение.
– Так сделай его! – поторопила. – Я приму.
– И ты готова простить мне похищение? – прищурился Руслан.
– Так ведь меня Елагин похитил, а ты спас!
– И ты готова принять на себя всю мою большую семью?
– Ну, знаешь ли, от меня ты тоже получаешь папу, Жорика и Глеба. Еще к нам иногда будут заходить подруги. Ну, ты их видел.
Руслан захохотал, красиво откинув голову:
– Тут да, ты обставила.
Я закатила глаза:
– Что еще мешает тебе сделать предложение?
– Ты согласна терпеть мою… странную работу? Вращение среди красивых и молодых девушек? Поздние возвращения? Выезды на тусовки?
– Если я останусь при этом самой красивой для тебя, то да. И на тусовки чур ездить будем вместе!
Ермаков не прекращал улыбаться во время этого странного допроса, но тут улыбка его погасла:
– И тебя не смущает, что ты станешь женой убийцы?
Сердце оборвалось. За всеми своими сюрпризами я забыла главное: сегодня было слушанье по делу Елагина, где решали вопрос о закрытии дела или передачи в суд, с обвинением в убийстве Ермакова.
– Тебя обвинили в убийстве?
– Нет, - тихо произнес он, и я выдохнула от облегчения. – Дело закрыли, но это не отменяет факта, что его убил я. И я хотел это сделать, потому что он бы возвращался снова и снова, он угрожал бы детям, он мог убить тебя.
Я чувствовала, как Руслан наконец-то открыто заговорил о том, что его беспокоит. От передаваемых им эмоций меня саму затрясло. Я почувствовала нервный озноб, сжала руки, чтобы они не дрожали, и не сводила взгляда с моего зверя.
– Это всё равно защита. Ты защищал меня и девочек…
Рус как-то горько ухмыльнулся, но кивнул. Осторожно я продолжила:
– И это не значит, что теперь ты каждого будешь убивать.
– Уверена? Если я посчитал спрогнозированную угрозу достаточной, чтобы устранить человека, где гарантия, что подрезавший тебя мужик, или задирающий Дашку пацан не станут следующими?
Зверь не шутил. Я только сейчас заметила, насколько дикий у него взгляд. Внутри него еще шел самосуд, он еще не оправдал себя, чтобы похоронить историю и жить дальше.