Я познала хаос
Шрифт:
Не верю глазам. Чувствам. Не доверяю слуху, улавливающему лишь недовольное сопение Виви и тихое шуршание, которое доносится откуда-то из-под ног.
Я покинула Клоаку. Я пересекла границу и преодолела Стену. Я вошла в пределы Высотного Города.
И у меня есть имя.
На мою голову опускается широкая ладонь. Сэмюэль гладит меня по спутанным волосам и улыбается. Наверное, ему нравится мой восторг. И я расцветаю еще больше, но более из-за его прикосновений, нежели из-за вдохновляющей картины за окном.
– Не будем откладывать
Сэмюэль откидывается на спинку сиденья, и я едва не попискиваю от сожаления. Вот бы он касался меня постоянно!
Глухой удар совсем рядом. Я испуганно сжимаюсь и смотрю на Виви. В этот раз он пихнул не меня, а ударил кулаком по обивке в какой-то паре сантиметров от моего бедра. Съеживаюсь сильнее и вжимаюсь в дверцу. Маленький агрессивный Иммора. Он вообще когда-нибудь бывает добрым?
Сэмюэль не видит, что творит его отпрыск. Он занят вытянутой блестящей пластиной, которую моя ассоциативная память распознает как мобильное устройство связи.
«Говорилка» - так его называет Четыреста пятая. Подобные мы видели лишь на картинках в лавках в низине. В Клоаке послания оставляют на клочках бумаги, корябают на консервных банках, скоблят на стенах. Или вырезают на впалых боках умерших бездомных.
– Тео, - обращается Сэмюэль к кому-то по ту сторону волшебного устройства. Я пялюсь на него во все глаза и жадно слежу за движениями его губ, будто надеясь понять смысл всего бытия.
– Свободен сейчас? У меня дело, не терпящее отлагательств.
– Пару секунд сосредоточенно слушает ответ. Кивает самому себе.
– Понятно. Мы будем в том районе минут через двадцать. Двигаемся от Стены. Заберем тебя. Жди у театра.
Дальнейший путь проводим в молчании. Интуитивно чувствую, что Сэмюэля сейчас лучше не отвлекать. На его прекрасном лице сосредоточенность.
Я тихая и послушная. И не приношу беспокойства. Он же похвалит меня за это? Погладит по голове?
Снаружи разверзлись небеса. Вижу лишь огни и смазанные цвета. Жаль, что не могу разглядеть настоящее величие Высотного Города.
Автомобиль внезапно тормозит. Мягко, без рывка. Я ни на миллиметр не смещаюсь со своего сиденья. Сэмюэль пересаживается к противоположному окну, чтобы уступить место человеку, шумно вторгнувшемуся в нашу тихую идиллию.
Мужчина кряхтит, кутается в плащ, капли с которого тут же скатываются на пол салона, и запихивает вместе с собой наполовину закрытый зонтик. Плюхается на сиденье и, не глядя, кидает в мою сторону прямоугольную кожаную сумку. Машинально ловлю ее и прижимаю к себе.
Приветствиями незнакомец себя не утруждает. Звонко чихает и тут же сует руку под плащ, под которым виднеется бежевый пиджак. Достает платок и принимается промокать щеки и подбородок.
– Знал бы заранее о том, что придется по улице носиться, прихватил бы дождевик, - ворчит он, обращаясь к Сэмюэлю.
Наружность у мужчины довольно приятная. С другой стороны, возможно, приятными мне будут казаться все, кто проживает за Стеной в Высотном Городе.
А может, и нет.
Лет тридцать. Бледный и худощавый. Нос вытянут, а глаза обрамляют настолько пушистые слои ресниц, что мне нестерпимо хочется проверить, а хватит ли их на полноценную щетку? А еще у него, похоже, целый сноп светло-русых кудрей. Правда сейчас предполагаемое великолепие нещадно прибито к голове силой дождя.
– И что?
– Незнакомец на сто процентов является обычным человеком, однако в интонациях, которые он себе позволяет, отчего-то нет и капилюшечки той учтивости, которой достойны Иммора.
– Что стряслось такого, что ты сорвал меня посреди деловой беседы?
– Ты переволновался.
– Сэмюэля, похоже, невежливость собеседника ничуть не обижает. Напротив, он ощутимо взбодрился, будто присутствие запыхавшегося пассажира придало ему новых сил.
– Переволновался? Скажешь тоже. Просто я в курсе, что в твоих устах «дело, не терпящее отлагательств» означает «сейчас же все бросай и стартуй ко мне на своей лучшей скорости».
– Мне всегда нравился твой правильный настрой.
– Сэмюэль вытягивает руку и взмахом указывает в мою сторону.
– Вот мое чрезвычайно важное дело.
Лицо незнакомца наконец-то обращается ко мне. Пару мгновений мы просто пялимся друг на друга, а потом мужчина с пришибленными кудряшками тонко пищит и, видимо, пытается ретироваться в небеса, потому что его макушка вдруг встречается с потолком салона.
Виви рядом со мной в открытую хохочет. Похоже, мальчишка все-таки умеет веселиться.
– Добрый… - начинаю я приветствие, вспомнив о наказе Четыреста пятой быть вежливой, однако от волнения забываю, сколько сейчас времени. Сижу растерянная и с открытым ртом и, наконец, завершаю: - Добрый.
– Добрый, - бледнея с каждой секундой все сильнее, отзывается мужчина.
– Это Теоте Стар, - представляет мужчину Сэмюэль.
– Юрист семьи Люминэ. А это…
– Безымянный экземпляр из Клоаки, - охрипшим голосом продолжает за него Теоте.
Чувствую жгучую обиду. Не безымянный! У меня есть… был идентификационный номер. Так что я экземпляр с идентификационным номером!
– Меня зовут Лето.
– Оу… - Теоте заметно успокаивается и нервно трясет рукой, безмолвно прося передать ему сумку.
– Разве у экземпляров бывают имена?
– Теперь у нее есть имя.
– Сэмюэль восхитительно спокоен.
– Мы дали ей его.
– Вы?!
– Теоте с опаской косится на Виви. Тот открыто смотрит в ответ.
– Погодите, погодите, у меня в голове образовалась небольшая разруха.
– Он выдыхает и прижимает ко лбу кулак. — По порядку. Э-э… Девочка. Можешь показать мне затылок?
Смотрю на Сэмюэля. Тот кивает.
Осторожно встаю, чтобы не удариться головой, поворачиваюсь, секунду размышляю, а потом присаживаюсь на корточки. Приподнимаю волосы, полностью обнажая затылок.