Я – принцесса Диана
Шрифт:
«Я бы никогда не выбрала такую безвкусицу. Если бы мне действительно предложили выбирать, я бы остановилась на каком-нибудь более простом и элегантном варианте».
Вечером после объявления помолвки, чтобы спрятать невесту принца от навязчивых журналистов, ее отвезли в резиденцию королевы-матери.
В Кларенс — Хаус. Там ее ждал еще один сюрприз. Причем, очень неприятный. На кровати лежало письмо от миссис Паркер — Боулз. Камиллы. В нем соперница, очень мило и совсем по — дружески, поздравляла выбранную в том числе и ей самой, невесту любовника и, как ни в чем не бывало, предлагала позавтракать вместе на следующий день.
Невинность и чистота — вот главное ее оружие в борьбе с потасканной жизнью Камиллой! И это оружие непобедимо!
Так в тот вечер посчитала избранница принца и брезгливо отбросила от себя гадкое письмо…
«Я столько лет просто берегла себя для него, Чарльз обязательно должен оценить мою недоступность для других. Была где — тов глубине мысль, что именно в этом мое преимущество перед Камиллой».
Через три дня в качестве официальной невесты Диана переехала в Букингемский дворец.
Залы. Кабинеты. Бесконечные коридоры… Без путеводителя в этом лабиринте легко потеряться.
Первое время Диана не понимала, как тут вообще можно жить. Когда — тов детстве ей казалось мрачным и огромным их родовое поместье. Но по сравнению с королевской резиденцией это было просто милое семейное гнездышко. Не зря же в своих воспоминаниях герцог Виндзорский писал, что огромный Букингемский дворец «со своими большими залами и бесконечными коридорами казался наполненным запахом плесени, который я до сих пор чувствую всякий раз, когда вхожу в него».
Но в королевской семье не принято сентиментальничать друг с другом. Елизавета считала, что сделала свое дело и как будто забыла про девушку, мыслям о которой совсем недавно уделяла столько времени. Дело сделано. Чарльз женится. И все пойдет своим чередом. Через некоторое время у династии появится наследник, продолжатель рода. Теперь можно заняться более важными государственными делами. Ей в голову не приходило поинтересоваться: как там живется молоденькой девушке, вырванной из привычной среды обитания?
Королева, сказав, что Диана может рассчитывать на нее, и если той что-то понадобится — знает, где ее найти, больше не интересовалась будущей невесткой. Как будто можно так запросто заглянуть не к кому-нибудь, а к английской королеве?! Так, на минутку. Пожаловаться на тоску и одиночество.
«Если ей понадобится моя помощь, она знает, где меня найти».
(Королева Елизавета II)
А жилось Диане не слишком весело.
И логичнее было бы рассчитывать на поддержку жениха, а не будущей венценосной свекрови. Но. Едва объявив о помолвке, Чарльз уехал из Соединенного Королевства.
В Австралию и Новую Зеландию. Того требовал ДОЛЕ. Чувство, которое принц всегда ставил и ставит во главу угла. Ну и еще. Совсем немного — смятение. Трудный шаг сделан. Теперь надо научиться жить новой жизнью. Или — продолжить старую. Наверняка в своей первой официальной поездке после изменения семейного статуса Чарльз размышлял о том, как теперь изменится его существование. И очень скоро Диана поймет, какое решение он принял.
Да и останься Чарльз в Лондоне, он едва ли понял бы страдания невесты. Ведь это был его мир. Он в нем родился, вырос и прожил всю жизнь. Ему-то в этих стенах было привычно и комфортно. Диана бродила по огромному «замку снежной королевы» в совершенном одиночестве. Слуги, неукоснительно соблюдая субординацию, относились к ней отстранение — почтительно. Вступать с ними в разговоры было бессмысленно. «Да, Ваше Королевское Высочество», «Нет, Ваше Королевское Высочество», «Спасибо, Ваше Королевское Высочество». И хотя она еще не была «Королевским Высочеством», будущий титул провел жирную черту между ней и остальным миром.
Возможно, в эти дни Диана впервые столкнулась с реальностью. С настоящей, а не придуманной жизнью. Жизнью, так не похожей на ее мечты и представления. И почувствовала двойственность своего положения. С одной стороны, она добилась того, о чем мечтала. Ей, без сомнения, могла позавидовать любая девушка Британии. Сказка стала явью. Но явь эта оказалась совсем не такой прянично — карамельной, как описывалось в ее любимых любовных романах.
«К тому же мой жених умудрился сокрушенно намекнуть, что я слишком полненькая! Никто не может понять каково это, кроме тех, кто прошел через такое. У меня начались приступы булимии».
Но совсем без общения не может ни один человек. Тем более такой яркий и «заводной», как Диана. И вынужденное затворничество не могло тянуться бесконечно…
Иногда скука прерывалась поездками на примерки свадебного платья. Но и эти выезды «в люди» были не такими частыми.
Еще перед путешествием в Австралию и Новую Зеландию Чарльз познакомил Однажды между ним и Дианой завязался такой диалог:
— Как вы думаете, я изменюсь со временем? — спросила Диана.
— Пройдет лет пять, и вы, конечно, изменитесь, мэм, — ответил Колборн. — Вы превратитесь в самую настоящую стерву и ничего не сможете с этим поделать. Вы быстро привыкните к тому, что люди готовы пойти на все ради вас.
Жизнь показала, что Колборн не был прав. Хотя для самой Дианы это, возможно, был бы выход. Стервы уверены в себе, в своей красоте, своем уме, своем превосходстве над окружающими. И совершенно не зависят от мнения и влияния окружающих.
Диана же была не такой. Именно поэтому брошенная вскользь не слишком тактичная, но довольно безобидная фраза Чарльза о ее полноте привела к плачевным последствиям. Талия Дианы, конечно, уменьшилась к свадьбе на пятнадцать сантиметров. Но какой ценой?! Участившиеся приступы булимии изматывали. Диана съедала все, что попадалось ей на глаза. А булимия сжирала ее, и без того, подвижную психику.
«Я называю булимию тайной болезнью, основная причина которой кроется в низкой самооценке. Ты считаешь себя никому не нужной и ни на что не способной. Ты начинаешь наполнять свой желудок всевозможной пищей — четыре — пять раз в день, иногда и больше, — и тебе становится легче. Ты чувствуешь, как пара невидимых нежных рук заключает тебя в свои объятия. Но это всего лишь на время. Чувство радости сменяет отвращение к собственному обвисшему пузу, и ты пытаешься вернуть все назад».