Я принесла тебе Бога
Шрифт:
– Составлю тебе компанию, – фыркнула Рута.
***
Девушки сидели за столом буфета Ковена напротив друг друга и поглощали бутерброды, запивая их горячим кофе.
– Давай, колись, что там у тебя за мужик новый? – спросила Тамура.
– А почему сразу мужик? – Рута нахмурила брови. – Вот парень, двадцати восьми лет, художник с тонкой душевной организацией, творческая личность – мужик что ли?
– Простите, извините. В понятие «мужик» я вкладываю комплекс положительных
– Да ладно, Тамурыч, не напрягайся, я же шучу. Его зовут Винсент. И он, правда, очень хороший. И у нас любовь!
– Это означает, что ты его не убьешь?
– И даже не покалечу. Отпущу потом с миром. А может, и замуж выйду.
– Совсем, старая ведьма, умишкой тронулась? У тебя какая с ним разница в возрасте? Лет семьдесят? Он в курсе вообще, сколько тебе лет?
– Ой, и не надо завидовать! Я сказала ему, что мне двадцать четыре. Он, конечно, не очень верит, и думает, что я кокетничаю, но любит всем сердцем. – Она достала телефон из поясной сумки и показала фото молодого человека.
– Хорошенький, – согласилась Тамура. – А ты не забыла, как любить-то?
– У меня такого поэтического подъема лет сто не было! Гормональные железы просто фонтанируют. Да я писаю коктейлем из окситоцина, дофамина и норадреналина. У меня сердечко заходится, как только думаю о нём. И я столько стихов ни про кого не писала. Я обязательно выпущу сборник стихов, посвященных Винсенту. Рифмы сами ложатся на строчки. Это лучшее, что со мной было за последнее время.
– Круто! Белой ведьме завидую белой завистью! Ты же знаешь, что я – твоя фанатка. Собираю все, что ты обронила. И я первой этот сборник прочту. И даже сама, глядя на тебя, писать пробовала.
– Да, ладно! Покажешь?
– Обещай, что не будешь ерничать и ржать!
– Конечно! – Рута провела ладонью по своему лицу, разглаживая мимические морщины. – Я сама серьезность.
Тамура немного помялась, достала телефон, что-то поискала и начала читать:
– Стих называется: «К тебе».
– Романтика! Мммм… И ни разу не клише. Продолжай, – прокомментировала лунная ведьма, кусая бутерброд.
– Я люблю тебя так сильно, и моя любовь такая стильная, но мне жить по средствам невыносимо, так что я переезжаю к тебе.
Рута продержалась две секунды, и ее прорвало на смех через нос, так как рот был забит бутербродом. Хрюкающий смех тут же вызвал реакцию остальных посетителей кафе, которые сначала обратили внимание, а затем брезгливо отвернулись.
– Ты же обещала! – крикнула Тамура. – Все! Забрало упало! – У нее на лице появился рисунок горизонтальной решетки, который тут же закрыл лицо. Она попыталось нащупать за спиной рукоять меча, но после тщетной попытки сымитировала поднятие забрала и спокойно спросила: – А что не так то? Рифмы не те, или чувственности не хватает?
– Ну, давай сначала про рифмы. Хотя форма – это не самое главное в стихах, но раз ты начала про рифмы, давай про рифмы. Они у тебя довольно простые.
– Не точные, что ли?
– Точные
Уже вовсю трещат морозы
И серебрится средь полей
Читатель ждет уж рифму «розы»
На, вот, возьми ее скорей!
– А ведь с тех пор появились ассонансные многосложные рифмы, диссонансные.
– А что не так с простыми рифмами? – спросила черная ведьма, запихивая в рот лапшу с вилки из бумажного пакета с иероглифами.
– Ну, вот смотри. – Рута взяла кубик рафинада с чайного блюдечка и показала его Тамуре. – Это простейшая сладкая форма, способная вызвать у человека и у живых существ примитивное органолептическое наслаждение.
– Да, я знаю. Сахар это быстрый углевод, способный сразу поднять уровень энергии в теле и частично насытить организм. Именно поэтому он нравится нашим рецепторам.
– Да, но я не об этом. Дай ребенку сахар, и в следующий раз он за него руку отдаст. Потом разбавь сахар фруктами или ягодами, и вот вкус сахара наполнился ароматами, кислинкой, и ощущения заиграли по-новому. Продолжай кулинарные эксперименты, добавляй туда сливки, кофе, какао, различные синтетические компоненты, и человек уже никогда не станет есть чистый сахар. Потому как слишком просто. Так и с поэзией. Если не развиваться, не пытаться искать новые эстетические оргазмы от рифм и форм, то можно всю жизнь довольствоваться сахаром. Так и плодится графомания. И самое грустное, сейчас никто не помнит настоящей поэзии, потому что кроме сахара ничего не ели уже лет сто.
– Здорово! – Тамура взглянула на руку. Ладонь покрывалась черной, еле прозрачной, сеточкой. – Только я не поняла, а с моим стихом что не так?
– Не переживай, Тамурыч. Я видела миллион графоманских стихов, но ни один не вызвал у меня улыбку, и уж тем более приступ смеха. А это уже чего-то стоит! Лирической искорки в тебе явно не наблюдается, зато сарказм искрит из каждой поры. Ладно. Чем займешься?
– Сейчас Митсу доплетет мне новый, свежий броник, и я пойду в оружейку. Напялю свою боевую амуницию. Мне сюрикены из стаблаборатории на пробу принесли, со встроенными контроллерами. Мой старый заказ. Я сама принципиальные схемы для лаборатории рисовала.
– Метательные звездочки ниндзя? Странно, что до сих пор у тебя их не было.
– Были, но самые обычные. Я ими почти не пользовалась. Потому что заканчиваются быстро.
– А эти какие? Сами цель находят?
– Не-а! Они возвращаться умеют. Основной контроллер у меня на поясе. Разбросала сюрикены, кнопку нажала, и они реагируют на направленный электромагнитный избирательный луч. Сами из мягких тканей вырываются и летят на пояс, там запитываются от основного аккумулятора и вновь готовы к броскам. Главное в деревья их не кидать – оттуда только руками вытаскивать.