Я пришёл
Шрифт:
Психоделика какая-то. Что вообще происходит? Как… Что делает жираф? Что?!
Проходит час, второй, третий, четвёртый. А я, то есть Джирайя, сидит на камне и смотрит на зверя. Держит блокнот, макает в тушь кисточку и… Наконец-то жираф мотает головой, выпрямляется и пошатываясь уходит.
— Заключение, — записывая бормочет Джирайя. — Пьяные жирафы, блевать не могут. Доказано опытным путём. Хм-м-м, теперь можно идти.
Псих… Четыре часа смотрел на жирафа, которого сам же
Решив побыстрее закончить и выбраться отсюда прохожу дальше, прикасаюсь ещё к одной книге и вижу… Источники. Повиснув на заборе и хихикая смотрю на купающихся девушек. Как вдруг, истошный визг. Девушки прикрываются руками, одна из них хватает деревянное ведро и бросает в меня. Боль, треск, падение, вокруг падают щепки.
Точно псих. Пока я сам не двинулся, надо заканчивать. Да чтоб вас всех. Пока не доберусь до последних воспоминаний и не узнаю почему он так изменился, мне возвращаться нельзя.
С трудом собираюсь, концентрируюсь и бегло просматриваю сразу все воспоминания. Начинаю с детства, но особо ни на чём не зацикливаюсь. Чтобы не свихнуться. И тут… Чего тут только нет. Радости, печали, разочарования, безграничная любовь к Цунаде. Страх, боль, расстройство. Горе от потери… Вгоняя меня в ужас поток воспоминаний ускоряется и вдруг замирает. Я на причале. Сижу и смотрю на рыбацкий корабль. Рыбаки тянут сеть, в которой бьётся огромный осьминог. Вскидывает щупальца, хватает рыбака и…
— Веслом его! — вцепившись в верёвку верещит рыбак. — Он меня сожрёт!
— А вот и сюжет! — восклицает Джирайя. — Надо это записать. У-у-у-у, вот это книга получится. Эй, на корабле! Больше страсти!
— А-а-а-а-а! — одной рукой держась за верёвку другой пытаясь удержать стягивыемые осьминогом штаны орёт рыбак. — Шиноби-сан, помоги!
— Ага, иду. Минутку.
Осьминог хватает второго рыбака. Джирайя увлечённо записывает. Рыбаки кричат как девки.
Воспоминания снова набирают ход. И там, в них, я отчётливо вижу причину. Джирайя, он просто устал гоняться за Цунаде. Ему надоело унижаться перед ней. Просто, в один прекрасный момент, он сел посмотрел на свою жизнь под другим углом. А потом встал и ушёл. В случае же с Наруто, его банально замучила совесть. Одинокий, уставший от жизни, он решил найти хоть какой-то смысл. И нашёл, здесь. А ещё он девственник. Ха! Ха-ха-ха! Пора возвращаться. А что? Дело сделано, никакого вмешательства в разум Саннина нет и не было. Но то что он… Только не ржать.
Выхожу из библиотеки и…
— Ну как, нашёл что-нибудь, — спрашивает сидящий на траве Саннин и жестом приглашает меня присесть рядом.
— Много чего, — садясь улыбаюсь ему. — Вопросов уйма.
— Например?
— Зачем ты напоил жирафа?
— Ты же рылся в моей памяти, сам всё знаешь.
— Ну да, знаю,
— Вот про крапиву молчи, — недовольно ворчит Джирайя. — Если ляпнешь кому-нибудь, то я расстроюсь и убью тебя. Нельзя портить репутацию Пятой Хокаге. В остальном же… Мне скрывать нечего. Ты, Иноичи, человек очень умный и знаешь о том, что я всегда был за Коноху. За Коноху, за Цунаде, Хирузена, теперь вот за Наруто, за всех жителей… В общем, я за своих.
— Похвально, я тоже. Но…
— Тут творится странная хрень. Коноха трещит по швам. Хирузен хоть и воспрял, но ничего уже не сделает. Иноичи, пока не случилось непоправимое, помоги мне.
Саннин просит меня о помощи? Да, я уже глава клана, но чтобы так… А почему нет? Джирайя будет очень хорошим союзником. Тем более, если следовать его воспоминаниям, он может заставить Сенджу заткнуться одним лишь взглядом, а она без пяти минут Каге. Это будет очень выгодно. Конечно, мне бы для начала с Шикаку и Чоузой посовещаться. Но… От такой выгоды для наших кланов ни Нара, ни Акимичи точно не откажутся. Три клана и Жабий Саннин. Решено.
— Значит так. Информации много, очень много. Есть подтверждённые и проверенные факты, а есть и слухи. Но, по версии Шикаку Нара, мы в заднице. Хирузен просто чучело занимающее кабинет и толкающее политику возвышения бесклановых. Толком он ничего не решает. Вся власть сосредоточена в руках Старейшин, которые в рот заглядывают Данзо. И вот этот Данзо, и является нашей главной головной болью. Убийства, похищения, тёмные делишки. Развязывание войн.
— Третья мировая.
— Да, Джирайя, именно она. Доказательств нет, но Нара считает что это дело рук Корня.
— Серьёзно.
— Серьёзно? Джирайя, это катастрофа! Кланы, основную силу Конохи, ущемляют во всём. Учиха, после событий четырёхлетней давности вообще затравили.
— А они то тут причём?
— В глазах девятихвостого, в ночь его нападения, отражался шаринган. Биджу держали под контролем и направляли. Это всё одна большая подстава. Они, эти уроды, собираются уничтожить кланы. Видят в них угрозу для себя. Понимаешь?
— Понимаю, — мрачно тянет Джирайя. — Этого допускать нельзя. Сила Конохи действительно в кланах. Иноичи, мне нужно кое-что узнать. Если точнее, то что именно произошло в ночь нападения.
— Чушь какая-то произошла. Толком ничего непонятно. Одни вопросы и все как у тебя. Всё что мы знаем, на уровне домыслов. Однако все мы склоняемся к самой неприятной версии. Биджу выпустили. Не знаю с какой целью, уничтожить Коноху, или натравить всю деревню на клан Учиха, или может быть убрать Минато, всё-таки при нём Старейшины и Данзо не высовывались. С этим надо разбираться, пока не стало слишком поздно.